Тофка.

Тофка.

 Он снял лыжи, и приставил их к стенке избушки. Отряхнул с себя налипший снег, развязал рюкзак, вынул топорик и поставил его в дровничке.

 Отворил тяжелую дверь. В лицо, ему ударило теплом и ароматом сухих трав. Он, скинул с себя влажную одежду, разулся. Все уложил на печь, для просушки. Подкинул поленьев. Поставил закопченный чайник в окно шестка. Туда же сунул кастрюльку с кашей, сваренной накануне. Достал из тканого мешка сухари и выложил их на алюминиевую тарелку. Присел на лавку и закурил.

  За небольшим оконцем смеркалось. Тайга темнела, надевая на себя звездное ночное небо.

 В зимовье, потрескивали ароматные полешки в печке, мерцал оранжевый огонек, играя тенями по деревянным стенам.

 Он с аппетитом поел горячей каши, запил ароматным травяным чаем с сухарями. Покурил на морозце, и усталый, но довольный, лег на жесткую лежанку. Задремал. Вдруг, треск в печи напомнил, что он не задвинул вьюшку. Он нехотя встал, пошевелил в печке полешки, и прикрыл задвижку. Сон настиг его в момент натягивания тяжелого ватного одеяла.

- Пашто толкаешься?

Сквозь сон он услышал странный голос. Приподнялся, и начал щупать руками, то, что лежало рядом с ним.

- Кто это? Иван, ты?

- Это Даша. Я Даша. Не толкайся. Замерзла я. Дай одеяла.

- Я сейчас. Зажгу свечу.

Он попытался перелезть через нее, но она его толкнула обратно к стене.

- Спи. Завтра зажжешь.

- В ногах есть еще одеяло. Возьми, а то нам не хватит этого.

- Ничего, я маленькая.

 Она нагло лезла под одеяло, и плотно к нему прижималась. Он почувствовал ее холодные ноги.

 Она легла на бок и обняла его. От нее пахло медвежьим жиром и табаком. Действительно, она как маленький комочек пристроилась рядышком и сразу засопела ему в плечо.

 Утро, разбудило его прохладой воздуха. Он тихо встал, сунул ноги в теплые унты и вышел на мороз. Среди стволов огромных сосен, просачивался розовый рассвет. Он «слил» под кедр, накопившееся за ночь. Захватил дровишек и вошел в зимовье.

 Расшевелил угольки и подбросил поленцев. Огонек схватил смолистую кору и заполыхал, освещая его сонное, бородатое лицо. Он поежился, закрыл топку, и вновь нырнул под теплое одеяло.

 Она зашевелилась, поерзала, и полезла к нему под тельняшку. Ее маленькие теплые пальцы, проворно и нежно двигались на его груди. Он замер от неожиданности. Его орган стал увеличиваться и гореть.

 В тайге, он жил с середины лета, совсем один. Сейчас, Природа возьмет свое. Он не против этого, но кто рядом с ним? Ведь он, ее даже не видел.

 Она влезла головой под одеяло, сняла ему штаны и присосалась к горячему «леденцу». Он обезумевший, в диком порыве, взорвал свой вулкан ей в рот. Она засуетилась и вылезла. Почмокала и уселась на него. Припав к обмякшему члену лобком, начала тереться и стонать. Он лежал и пытался осмыслить, что происходит. Она засопела, задергалась и лицом упала на его грудь.

 Вечером,  она пришла с добычей. На плече висело ружье, а из вещмешка торчала тушка добытой дичи.

 Она была безумно красивой тофкой. Длинные черные волосы, выбились из-под меховой рыжей шапки. Узкие глаза с блеском, румянец и улыбающийся маленький рот. Она стояла на коротеньких лыжах и тяжело дышала.

- Принимай. И цяая! Горяцего цяая!