Только мы

Он и она

Она сидела в кресле-качалке, укрывшись синим пледом со звездами, и работала за ноутбуком. Он расположился в кресле напротив и наблюдал за ее сосредоточенной фигурой. На ней был большой оранжевый свитер, который, казалось, носил еще ее прадед, белые шорты с дыркой на левом кармане и теплые носки с красными ромбами. В ее серых глазах читалась неопределенность — она работала над новым романом и не могла решить, с чего начать.

Обычно происходило так: сначала она загоралась какой-то идеей, записывала ее на бумагу, но, когда дело доходило до создания текста, чувствовала, что в голове пусто, и не могла ничего придумать.

Ее прошлые работы не пользовались особой популярностью, но она никогда не теряла надежды. В ней было что-то, что не позволяло ей опустить руки. Писательство было ее жизнью и смыслом.

Этот новый роман стал для нее особенным: она стремилась поведать о том, что было ей особенно дорого, и это значительно затрудняло процесс написания. Писать о своей жизни — значит писать правду, порой весьма горькую правду. В этом романе не могло быть места вымыслу, все должно было быть подлинным.

— Чаю? — предложил он, поднимаясь с кресла и заглядывая в ноутбук, на экране которого был только пустой документ.

— Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-то подглядывает, — улыбнулась она мужу, снимая очки. — Завари тот новый чай, который привезла Оля.

— Есть, капитан! — он шутливо отдал честь и пошел на кухню.

За окном стоял сентябрьский вечер, небо розовело, напоминая спелый персик. Последние лучи солнца, словно в зеркале, отражались на полу, подсвечивая мягкий коврик у ее ног.

«Листья шумели уныло

Ночью осенней порой;

Гроб опускали в могилу,

Гроб, озаренный луной…» — она отвернулась от окна и уставилась в пол. Несмотря на всю прелесть этого времени года, она не могла насладиться им в полной мере. Для нее осень всегда была периодом, когда в жизни происходили события, которые приносили ей лишь неприятности. И так было на протяжении всей ее жизни.

На кухне загорелся теплый свет лампочки, зашумел чайник, а за ним раздалось приглушенное бурчание.

— Не можешь найти чай? — она поднялась и направилась на кухню.

Он стоял на носочках, пытаясь дотянуться до верхней полки, и его лицо покраснело от напряжения.

— Сашка, Сашка, — раздался ее смех, и она легко достала прозрачный пакет с листовым чаем. — Когда же ты вырастешь?

Он ущипнул ее за бок и начал щекотать. Саша был почти на голову ниже своей жены, но ему хватало сил удерживать ее и не давать увернуться от щекотки.

— Ну все, все, — она повисла на его руках вниз головой, ее и без того розовое лицо залилось краской. — Я сдаюсь.

— Вот значит, как, — он прижал ее к себе и поцеловал в шею. Рыжие ее волосы коснулись его лба, и он ощутил приятный цветочный аромат. — Чайник уже закипел.

На кухне витал тонкий аромат трав. «Дом и тепло, мой дом...» — она смотрела в окно на свою любимую и одновременно ненавистную осень.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и далекий город, виднеющийся за окном лишь верхушками небоскребов, погрузился в ночную тишину.

— Откуда она его привезла-то? — спросил Саша, жуя печенье.

— С Алтая, — ответила Аля почти безразлично. — Она там работала этим летом. Эх, сейчас бы на Алтай, — мечтательно добавила она.

— Этой зимой обязательно съездим, — уверенно сказал Саша.

— А как же твои родители? Не обидятся, что мы не приедем на Новый год?

— Аль, мои родители все понимают. Там твоя семья, и мы туда обязательно поедем, — сказал он с теплотой.

Аля улыбнулась, ее глаза светились благодарностью. Она нежно взяла его руку.

— Спасибо, — прошептала она, и в этом слове была вся ее любовь, которую она вот уже десять лет теплила в своей душе.

Саша взял со стола пульт и включил телевизор, который висел на стене напротив. Это был подарок ее родителей, но они редко смотрели его, так как телевидение не привлекало их внимания, а хорошие программы появлялись редко.

Просмотрев несколько каналов, Саша остановился на новостях. Ведущая, женщина в синем пиджаке и белой рубашке, рассказывала об открытии нового стадиона в небольшом городке недалеко от Москвы. Ее каштановые волосы были аккуратно зачесаны на левую сторону, а ярко-красные губы выделялись на уже немолодом лице.

— Сколько лет она уже ведет новости? — риторически спросила Аля. — Пора бы уже отдохнуть.

— Вчера Екатеринбург потряс ряд жестоких нападений. Несколько человек в разных районах города атаковали прохожих, нанеся им серьезные травмы, включая рваные раны, полученные в результате укусов. Местные жители уже окрестили этот инцидент «Екатеринбургским бешенством». С места событий наш корреспондент Екатерина.

На экране появилась хрупкая девушка, корреспондент Екатерина. Она стояла на одной из улиц, где произошло нападение, и вела репортаж с места событий.

— Ого, это же соседняя улица, — Аля приблизилась к телевизору.

— Да это, наверное, наркоманы или алкаши, — Саша отвернулся от экрана. — Не парься.