Тот, кто ищет

Тот, кто ищет

- Ершова! Сколько лет, сколько зим!

Девушка двадцати шести лет в строгом костюме и с еще более строгой прической вздрогнула и обернулась, неумело пряча улыбку:

- Не дури, Верховцев, мы же всего пару дней не пересекались.

Верховцев с улыбкой поправил свои толстые роговые очки (из никому неясных соображений он пренебрегал операцией по восстановлению зрения), пригладил лохматую, как всегда, шевелюру и с театральным придыханием произнес:

- Без тебя эта пара дней показалась мне вечностью!

Ершова, не выдержав, прыснула в кулак, отчаянно надеясь, что не покраснела. Она знала, что коллега просто дурачится, но где-то на уровне подкорки ей все равно было приятно. Пожалуй, даже приятнее, чем хотелось бы.

- Расскажи лучше, чем занимался на выходных? – спросила девушка, пряча мимолетное смущение за дымом электронной сигареты.

- Тем же, чем и всегда, Пинки, - понизил голос Верховцев, и Ершова закашлялась от приступа смеха, представив себя в роли придурковатого мультяшного крысеныша.

- А поконкретнее? – наконец сумела выдавить она.

- Грыз гранит науки, как ты уже могла бы догадаться, - Верховцев снова поправил очки, напустив на себя важный вид. – Нашел запись одной лекции – из тех времен, когда камеры только начинали переходить на трехмерный формат.

- И о чем же? – из праздного любопытства спросила Ершова.

- О нашем мышлении, - Верховцев выставил вверх свой длинный указательный палец. – Точнее, о природе наших идей. Ты вот никогда не задумывалась о том, что они как бы живут своей жизнью, преследуют собственные цели?

- Чего? – левая бровь девушки лениво скользнула вверх.

- Ты никогда не задумывалась… - парень опустил голову, собираясь с мыслями. – Почему, когда ты открываешь для себя новую годную музыкальную группу, тебе хочется поделиться этим открытием с кем-то другим?

- Потому что человек – животное социальное, - Ершова сделала еще затяжку. – Почему же еще?

- Есть куда более характерные примеры, - сощурился Верховцев. – Политические идеологии, религиозные учения, философские школы – их идеи захватывают, заражают нас, будто вирусы или паразиты, заставляют распространять себя, воспроизводя тем самым свои новые копии и продлевая жизненный цикл…

- Кажется, мой мозг сейчас захватывает идея, что твоя теория – полный бред, - полушутя фыркнула Ершова.

- А почему нам, по-твоему, так важно делиться всей этой информацией, трансформируя инфопространство вокруг себя по образу и подобию того, что захватило наши собственные мысли? – предпринял последнюю попытку убеждения парень.

- Потому что человек – животное социальное, - повторила Ершова с усмешкой. – Мы сами решаем, каким идеям следовать, какие распространять. Думать, что у идеи есть самостоятельная воля, самостоятельные цели, кроме тех, что в них закладываем мы – это, друг мой сердешный, какая-то шиза.

- Какая ж ты упертая, Ершова, - Верховцев сокрушенно покачал головой. – Нет бы взглянуть на вещи под другим углом, попробовать понять метафору…ну да ладно. Расскажи лучше, чем сама сейчас занимаешься? Я слышал, твоему отделу доверили какую-то экспедицию?

- «Какую-то»! – снова фыркнула девушка. – Допотопные шизоидные лекции он, значит, смотрит, а что творится на передовой современной науки – ни сном, ни духом…

- «Ковчег»?! – глаза Верховцева округлились в искреннем изумлении. – Ты правда будешь оператором «Ковчега»?

- Ага, - с деланой небрежностью кивнула Ершова и снова затянулась электронкой. – Точнее, буду вести его новый виток. Ты ведь в курсе основных событий предыдущего?

- Естественно, - Верховцев тряхнул головой с таким жаром, что с его носа чуть не слетели очки. – Первый в истории обнаруженный звездолет внеземного происхождения – пропустишь такое. Да и исчезновение первой отправленной экспедиции…это же были, пожалуй, лучшие американские умы! Но я думал, они после этого собирались уничтожить потенциальную угрозу?

- Собирались, - подтвердила девушка. – Но наши выбили у них разрешение на собственную экспедицию – на свой страх и риск. Вот ее-то мне и предстоит сопровождать…

Словно в подтверждение ее слов, ее наручные голочасы издали негромкий писк. Ершова вскинула руку на уровень груди и в воздухе перед ее глазами всплыли подрагивающие символы: «РС 6-14, готовность №1».

- Все, я побежала, - девушка сунула электронку в карман пиджака и заспешила к своему рабочему месту.

- Расскажи потом, как прошло! – крикнул ей вслед Верховцев.

Ершова неопределенно махнула ему рукой и скрылась за поворотом коридора.

***

- Орел, это Ласточка, как слышите? Прием.

Голопроектор тихо гудел и едва заметно мерцал голубым светом. Ершова вздохнула, наклонилась поближе к микрофону и повторила в четвертый раз:

- Орел, это Ласточка. Вы опаздываете на три минуты. Доложите при первой возможности. Прием.

- А что, если они тоже… - стоявший за ее спиной Вадик сглотнул и с явным трудом выдавил. - …того?

- Отставить панику, - Михал Иваныч поправил свой вечный красный галстук в полоску и пожевал губами, обдумывая ситуацию. – По протоколу ждем еще двенадцать минут и…

Воздух над голопроектором зарябил. Ершова чуть сдвинула на вспомогательном двухмерном мониторчике своей рабочей станции ползунок с загадочной подписью «ЧСТ КНЛ», и рябь начала складываться в трехмерное изображение, искаженное внушительным, даже по современным человеческим меркам, расстоянием. Постепенно размытое округлое пятно обретало форму головы космонавта в шлеме из укрепленного стекла. Из динамиков сквозь шуршание и потрескивание донесся еле слышный голос:

- …Ласточка, это Орел…бесполезно, Федорыч, они не слышат…

- Слышу вас, Орел, - Ершова переключилась на не менее загадочный ползунок «НЛЖ ШМЗ» и медленно повела его вправо. – Пытаемся отрегулировать сигнал. Доложите пока обстановку. Прием.

- Слышат, Федорыч! – космонавт обернулся и, кажется, махнул рукой кому-то. – Группа «Орел» на связи, Ласточка. Пришлось немного повозиться, взламывая американский автопилот, чтобы пристыковаться на их место и не портить ценную находку, прорезая другой вход. Денис Щедрин и Федо…то есть, Виктор Терешков готовы приступить к исследованию. Прием.