Три дня

Три дня

ТРИ ДНЯ

Я проснулся и сразу крепко зажмурился от яркого солнечного света, бьющего мне в лицо. Вслепую нашарил ногою тапки, с трудом присел на кровать. Голова была тяжелая, точно пушечное ядро, все тело ломило. Ого-го! Занавески на окне был раздернуты (оттого-то свет и бил мне в глаза), и я понял, что уже минимум десять часов, а то и больше. Крепко же я спал! И… и почему здесь? Я с удивлением оглядывал совершенно незнакомую мне комнату, судя по всему – гостиничный номер. Стол, одна кровать, на которой я спал, стул, на котором я сложил свои вещи, тумбочка с графином…все. Судя по своим ощущением, я, верно, хорошо приложился вчера с дружками по службе, что оказался в чужом номере (слава богу, один), а не в супружеской постели. Но…убей бог, если я это помнил! Напротив, у меня вчера должно было быть ответственное задание – я ведь заместитель начальника оперативного областного отдела РОВД. Вчера я должен был провести операцию, по захвату банды торговцев поддельным вином, в которую мне удалось внедриться. Именно вчера меня должны были отвезти в их главный подпольный цех (он и был целью, поэтому мы не производили задержание ранее), где я, при помощи группы захвата, должен был закончить эту операцию. Я помнил, как мы ехали в машине вместе с Иваном Телятниковым, администратором и бухгалтером банды, в принципе, нормальным парнем – зря он влез в это дело – и двумя помощниками-громилами, Васей Калачом и Потапом. И больше…ничего. Жутко ломило в затылке. Неужели все прошло успешно, и мы потом напились до полусмерти, или… Или что?

Память молчала, а я даже представить себе не мог. Скандал с женой? Да нет, это я бы запомнил. Провал операции? Но тогда, можно быть уверенным, я бы сейчас лежал где-то в больнице или, простите, сырой землице, а не в гостиничном номере. Я встал, неторопливо оделся – куда спешить, если все равно опоздал? – по-прежнему размышляя, просчитывая варианты.

Гостиницей, в которую я попал, оказалась «Юность», она находилась совсем недалеко от нашей конторы, и в этом, очевидно, был какой-то смысл. Можно было спокойно пройтись пешком, что я и сделал.

Лето было в самом разгаре. Цвели цветы, благоухали деревья, воздух был чист и свеж, и пока еще, утром, не пылал жарой, пронзая легкие, словно раскаленный кусок металла. Я шел по парку, мимо турбазы, наслаждаясь этим обстоятельством и, потихоньку, начиная чувствовать себя, точно заново родившимся человеком. Голова уже не болела, в теле возник здоровый утренний заряд энергии, состояние духа, несмотря на то, что я не мог вспомнить, как я провел вчерашний вечер, было преотменным.

Вскоре парк закончился, дорога вильнула налево, где в глубине маленьких и малозначащих зданий притаился наш офис, как теперь принято называть. Вдохнув еще раз полной грудью свежий воздух и улыбнувшись, я шагнул по лестнице наверх, толкнул дверь. В глубине души я чувствовал легкий мандраж, прежде всего перед Валентиной, а кроме того – что ждет меня, какие ответы на мои естественный вопросы?..

Вот знакомы до боли третий этаж, поворот по коридору направо, третья дверь. За нею голоса. Отворив ее и зайдя вовнутрь, я увидел моих коллег, сидящих за столом и обсуждающих, очевидно, какой-то план. Чего я не ждал, так это такой бурной встречи! Все повскакивали, радостно крича, точно пришел Спаситель, а не какой-то Анатолий Сагайдачный, подбежали ко мне. Валентина, моя Валечка, моя любимая и обожаемая жена, нарушая все законы субординации, прыгнула на меня, в мои руки, прямо в строгом служебном костюме. Обнимая ее, я в очередной раз чувствовал, как сильно я ее люблю, как хорошо, что она есть на этом свете. У всех на лицах была радость. Всех, даже Кости. Костя был молодым, энергичным еврейчиком, обладающим привлекательной наружностью – красивое лицо, худощавая фигура, темные курчавые волосы. Он долго ухаживал за Валей, но она любила меня, и прошлым летом мы поженились. Он тогда сильно на меня обиделся, не то слово, и все последнее время находился ко мне в строгой оппозиции. Как и Антон, старший опытный опер, крупный суровый мужик с основательной залысиной. Он считал, что я его незаслуженно обошел. Но ведь это был выбор Гаврилыча, не мой! Я не подставлял ему ножку, а вот он мне – пытался. Как бы то ни было, чертовски приятно было видеть ИСКРЕННЮЮ радость на всех лицах. Но я все еще ничего не понимал. Поэтому, мягко отстранив Валю, я громко сказал:

• Так, гражданетоварищи! Друзья-коллеги! Рад всех вас видеть, а теперь объясните-ка мне, что такого случилось вчера. У меня с этим…проблемы.
• Как, а ты разве ничего не помнишь? – изумился за всех Олег, мой друг и ближайший помощник.
• Не то, чтобы совсем ничего не помню… уклончиво сказал я. Действительно, даже сейчас я чувствовал, как какие-то смутные образы бьются в голове, точно о какую-то невидимую перегородку, и не могут сквозь нее прорваться. Что-то неприятное происходило со мной вчера, это я уже понял.
• Я…мы все…боялись, что ты погиб, начала объяснять Валя. Больше всего, глядя на нее, мне сейчас хотелось не слушать все эти объяснения, а уединиться с ней…даже не для того, чтобы чем-то там заняться. Просто держать ее за руку, целовать, слушать ее голос. Такой острой, отчетливой представилась мне эта картина, что слова доносились до меня откуда-то из-под ширмы, глухо падали и проникали в сознание. – Там, в винном цехе, у вас, вероятно…точно мы не знаем… произошла стычка. Группа захвата…опоздала. Когда мы были там (и я понял, что она тоже была там, среди группы захвата, хотя ей не полагается, когда узнала, что со мной происходит что-то неладное), все уже случилось… Почти все были мертвы…убиты в перестрелке. Мы задержали только Ивана Телятникова. Ему уже предъявлено обвинение… Тебя там не было, - быстро сказала она, с волнением, предупреждая мой вопрос, готовый сорваться с губ. – Мы нашли только следы…твоей крови. Каким-то образом тебе удалось спастись…Так ты не помнишь, что там произошло? Совсем?..
• Нет, с сожалением ответил я, покачав головой. Все услышанное что-то будило во мне, какой-то отзыв. Что-то там было…стрельба…крики. Но…ничего определенного. У меня вновь начинала болеть голова. Я поднял руку, предупреждая возможные дальнейшие расспросы сотоварищей: - Я хочу поговорить с Телятниковым. Один на один.
• Толик, сейчас? Может тебе лучше немного отдохнуть? – с тревогой спросила Валя.