Три жизни Тани

Глава 1, о подругах настоящих и сомнительных.

Во сне она вновь то кружилась в вихрях, то плавно, гордо выступала в ритмах аргентинского танго.

«Si supieras,
Que aún dentro de mi alma,
Conservo aquel cariño
Que tuve para ti
Quién sabe si supieras...»

– лилась «Кумпарсита» в исполнении Карлоса Гарделя. Спортивные бальные танцы, закрытый чемпионат области, на который приехали титулованные московские гости – присмотреть себе талантливых учеников.

Танго сменил венский вальс, а медленный фокстрот – бесшабашность квикстепа. Европейская программа казалась Тане более простой, чем латиноамериканская, но к окончанию соревнований она устала так, что почти не волновалась в ожидании результатов. В этом сне ей снова было пятнадцать, она планировала через несколько лет выступать в классе профессионалов, а пока выступала в классе «С». Тренер уверенно говорила, что у нее огромный потенциал и большое будущее. Стоя в рядах призёров, Таня видела подтверждение этих уверений в пристальном взгляде московской почётной гостьи.

– Танечка, тобой очень заинтересовались, поздравляю! – прошептала ей тренер Лидия Яковлевна, отыскав ее в толпе после окончания соревнований. – Жаль, что твои родители не смогли приехать на чемпионат, я бы сразу с ними поговорила.

– У мамы дежурства в больнице, ее никто не отпустит на три дня, а папа опять уехал и неизвестно, когда вернется.

– Ох уж эти медсёстры и военные – вечно у них дети брошены, – проворчала Лидия Яковлевна.

– Здесь есть родители Серёжи, – напомнила Таня.

– Зачем мне его родители?

– Но как же... он мой партнёр по танцам, – растерялась Таня.

– Партнёр – дело наживное, а на высокий уровень мастерства ты с Силиным не выйдешь, это всем понятно, – отмахнулась тренер.

Тане стало неприятно. Сережа Силин был ее другом с самого детства, они вместе пришли в танцевальную студию, вместе учились, жили в соседних домах, а сейчас, на пороге юности, их отношения перешагивали тонкую грань дружбы и первой влюбленности.

Сон продолжался, напоминая о прошлом...

Впоследствии она так и не рассказала товарищу о словах тренера, и, несмотря на всё недовольство и попрёки Лидии Яковлевны, продолжала танцевать с ним – еще целый год искрометной самбы, игривого и беззаботного ча-ча-ча, величавого вальса.

И они уверенно продвинулись вверх, в следующий квалификационный класс, а потом...

Они возвращались с очередных соревнований. Сережа уехал с родителями, а Таня отправилась домой в машине тренера: Лидия Яковлевна хотела обсудить с ней замеченные огрехи в исполнении программы, а еще в отсутствие Сережи опять завести речь о смене партнёра. Они неспешно катили по своей полосе, когда им навстречу вылетела огромная фура – как сообщили позже, ее водитель заснул за рулем.

Сон Тани закончился кошмаром: визг тормозов, удар, темнота.

Она с криком проснулась.

Проснулась, чтобы оказаться в своем постоянном кошмаре вечного приговора к неподвижности. Ей было всего шестнадцать лет...

Спустя два года.

Глаза открывать не хотелось. Какой смысл их открывать, если и так словно воочию видишь всё те же стены с зелеными обоями в золотистую вертикальную полоску, всё то же окно с темно-бордовыми занавесками, те же полки с дисками и комнатными цветами, тот же суперсовременный телевизор на голосовом управлении.

Телевизор по специальному заказу привезли из Японии – сослуживцы отца всей дивизией скинулись на покупку этого монстра, способного похвастаться всеми мыслимыми ярлычками: и SMART, и QLED, и высочайшим разрешением, и расширенным углом обзора, словом – этот гигантский плоский экран, занимавший чуть ли не всю противоположную стену, был смонтирован по последнему слову техники. Вернее сказать – по слову техники ближайшего будущего, поскольку Танин агрегат уже сейчас совмещал в себе не только телевизор и музыкальный центр, но и компьютер, электронную библиотеку, мобильный телефон. На экране этого телевизора можно было не только читать книги, но и прослушивать их аудио версии, а также пользоваться скайпом, вацапом и делать звонки на любые телефонные номера не только через интернет, но и через сотовую связь. Важнее всего, что делать все это можно было, управляясь лишь голосом.

Да, очень значимая функция для того, кто прикован к постели из-за парализации всех конечностей. Тетраплегия, квадриплегия – эти мало кому известные слова стали для Тани злобным заклятьем, навсегда исковеркавшим ее судьбу. К счастью, Таня сохранила возможность самостоятельно дышать и разговаривать. Впрочем, в её ли обстоятельствах упоминать слово «к счастью»?

Проклинала ли она врачей, которые сохранили ей жизнь в навечно вышедшем из повиновения разума теле? Сейчас, спустя два года после аварии – нет, не проклинала. И даже научилась не держать зла ни на них, ни на судьбу. И не завидовать погибшей на месте Лидии Яковлевне. И не думать ежесекундно о том, что полностью обездвиженные люди с таким множеством нарушений функций организма, как у нее, долго не живут, и слава богу.

– Ты проснулась? – В комнату заглянула мать, раздвигая бледные губы в нарочито бодрой улыбке. – Сейчас позавтракаем вместе, и я побегу на работу, а к тебе хотели девочки в гости заглянуть, я вчера разговаривала с Алисой.