Тригон. Изгнанная

Тригон. Изгнанная

Пролог

Это проклятое место было прозвано Долиной Теней! Другие звали её одним из незаживающих шрамов Земли, или Ямой. Потому, как уходила она глубоко в истерзанную прошлыми ошибками людей землю, и не было ей ни конца, ни края. По обеим её сторонам каменными исполинами возвышались неприступные стены, созданные самой матерью-природой. И тянулась та Долина на многие сотни стадий (равен 200 шагам), и хищные птицы парили над ней, раскинув могучие крылья, и зорким взглядом высматривая, как на самом дне копошатся маленькие существа, когда-то бывшие людьми...

Глава 1

В первое мгновение появление милитарийцев Тилию не тревожит. Все мысли заняты лишь одним — предстоящим Посвящением. Её восхищённый взгляд то и дело возвращается к белоснежной, слепящей глаза ткани, в которую ей вот-вот предстоит облачиться и сердце радостно замирает от предвкушения, едва заметной улыбкой отражаясь на лице. Но стоит только мимолётному взгляду скользнуть по возникшей словно ниоткуда троице в чёрной форме, оно делает бешенный скачок и проваливается куда-то вниз. А в следующее мгновение один из милитарийцев кивком головы указывает прямо на неё.

«Только не это!» — замирает перепуганная Тилия. С таким же успехом он мог бы бросить в неё камень — эффект был бы тот же! И вот она, словно загнанный в угол зверёк, молча ждёт новой команды, боясь ухудшить и без того шаткое положение. Страшные мгновения в жизни каждого колониста — привлечь к себе внимание людей в чёрной форме.

Едва заметное движение головы одного из милитарийцев, и она, наконец, понимает, что от неё требуется. Собравшись с духом, Тилия делает нерешительный шаг по направлению к, маячившему за спинами троицы в чёрном, выходу, а притихшие, не меньше неё напуганные адепты, стайками шарахаются в разные стороны, словно от чумной. Да и сама она именно так себя сейчас и чувствует.

«Это ошибка! Чья-то злая шутка!» — снова и снова повторяет про себя Тилия, низко опустив голову, желая скрыть пылающее лицо. Как в тумане она покидает переполненную комнату подготовки, где теперь стоит абсолютная тишина и только три десятка пар глаз жалят напряжённую спину. Уверена, стоит только обернуться, и она увидит облегчение, а затем и злорадные ухмылки на бледных лицах сверстников, так и не ставших для неё чем-то большим, чем просто соседями по общей жилой комнате и парте в обучающем классе. Никакого сочувствия, вокруг так и разит чувством соперничества.

Когда аскетично обставленная комната подготовки, с низкими, вечно обжигающими холодом скамьями и идеально ровными рядами стеклянных — никаких тайн и замков от остальных адептов — боксов, набитых личными вещами, остаётся позади, внушающие страх милитарийцы с их квадратными подбородками и тяжёлыми взглядами окружают Тилию плотным кольцом. Двое по бокам, один тенью нависает за спиной. Будто из опасения, что в любую секунду эта, не достающая им даже до плеч и без того перепуганная девчонка развернётся, и сломя голову бросится прочь.

«Зря боятся», — горько усмехается про себя Тилия, заставляя себя сделать очередной шаг. Нужно быть полной идиоткой, чтобы попытаться ослушаться приказа этой грозной троицы.

Милитарийцы или каратели, как их ещё называют за глаза местные, облачены в чёрную, без единой морщинки униформу с вышитым на груди золотым диском в ореоле расползающихся от него тонких лучей. И таких лучей неизменно восемь, по количеству ныне существующих городов, в недалёком прошлом объединённых в единый Союз. Солнце — символ Нового Вавилона, колонии, которую милитарийцы, ценой собственных жизней, призваны защищать. И носят они этот символ с гордостью: уж об этом-то Тилия знает не понаслышке.

Форма на их натренированных телах сидит как влитая, жёсткие береты словно приклеены к коротко-остриженным тёмным волосам, толстые кожаные ремни матово поблёскивают на искусственном свету люминесцентных ламп, удерживая на себе всю тяжесть экипировки: кевларовую дубинку-электрошокер с металлическим смертоносным стержнем на конце, тонкую призму-сканер, в рабочем состоянии проецирующую данные в трёхмерное измерение, и портативную рацию, свободно умещающуюся в милитарийскую ладонь, и всегда настроенную на один общий канал. Но больше всего у Тилии вызывают тревогу чёрные глазки мини-камер, умелой рукой вмонтированные в нагрудный карман униформы каждого карателя — очередное незыблемое правило Нового Вавилона — в реальном времени транслирующие происходящее вокруг.

Всякий раз, украдкой бросая взгляд в эту хищно глядящую на неё бездну, она, ёжась, задаётся вопросом: «Кто на той стороне наблюдает за нами?»

Внешний вид этой бравой троицы с отчуждёнными, одурманенными взглядами, что не удивительно, ведь большая их часть частенько заглядывала в лазарет за каннабис-дозой (конопля), и плотно сомкнутыми челюстями, так что видны выступающие желваки на высоких скулах, не имеет ничего общего с её поношенной, с почти до дыр затёртой одеждой из грубой тёмно-серой хампы (коноплянная ткань). Да ещё ненавистной Тилии нашивкой на плече: тремя белыми горизонтальными полосами, лучше всяких слов указывающими на её принадлежность к третьему уровню.

Но что толку жаловаться на внешний вид — в городе-колонии выбор не велик и каждый должен быть благодарен тому, что ему благосклонно даруют власти. Хотя в последнее время по узким бетонным коридорам всё чаще проноситься волна людского негодования, но идти против Совета и карателей никто не рискует. Бунтарей не ждёт ничего хорошего.