Трикветр

глава 3

Да уж, любила ты, крея, на бесправных слугах свое дурное настроение срывать. Да они ж тебе на глаза лишний раз попасть боятся. Сколько судеб сломала, столько жизней походя изувечила. Да за такие развлечения твоей семейки вас не заклятьем приложить, а прилюдно на дыбу вздернуть не мешало. А теперь мне разгребать твои художества и их последствия. Кстати, о художествах. Проклятье!!! Тысячу раз!!! Западное крыло. Место семейных «развлечений». Там же живые «игрушки». Израненные, измученные жестокими играми хозяев. Моих я хотя бы оставила не без движения, пусть под замкОм и на свободной привязи. А вот что с игрушками мужей, я не знала.

От мысли такой резко прервала тренировку. Там живые люди неделю без еды и питья. Идиотка, как могла забыть? Хотя, память, что досталась в наследство, выдает информацию дозировано. Не уйди я мыслями в этом направлении во время пробежки, неизвестно когда о них вспомнила бы.

Вот ведь засада, и броситься их спасать прямо сейчас не могу, чтобы не быть разоблаченной. Миленькие, простите меня, продержитесь еще часик. Я так перед вами виновата. Все сделаю, чтобы спасти всех, только продержитесь.

Возобновила тренировку, увеличив темп. Ничего, выдержу. Программу выполнить обязана, а вот щадить себя не намерена. Да и массажист уже на месте. Сгладит последствия физической перегрузки. Не ему ж боль терпеть.

Обед проглотила, не почувствовав вкуса. Кусок в горло не лез. А вида, что спешу, показать не имею права. Хотя, пусть все странности списывают на стресс от предстоящих похорон.

В результате к кабинету подошла на полчаса раньше обозначенного для встречи. Послала за Фореном, официально лекарем для прислуги. Он имел доступ в западное крыло.

В кабинет влетела, не чуя ног. От волнения неслабо потряхивало. Для преступников Вето, а про неповинных чуть совсем не забыла. Думать ни о чем пока не могла. Идти самой туда нельзя – траур не подразумевает развлечений, не поймут.

Чтобы успокоится, взяла в руки бумаги. Не сразу поняла, что читаю списки погибших при применении ментального ключа. Третьим в списке был Форен.

Так, Елена Семеновна, истерикой ты никому не поможешь. Пора включать мозги. Довериться я могу пока троим. Причем, до конца только Морасу. Кто-то из оставшихся двоих все же вмешался в рисунок плетения. Помочь реально может Никос. Насколько он лоялен по отношению ко мне? Покажет разговор. И черт с ней с лояльностью. В помощи не для меня он не откажет в любом случае, не тот характер.

В приоткрытую дверь вошел секретарь.

- Форена никто не видел более недели, крея.

- Я уже знаю, рин Грив, благодарю за оперативность. Реи не подошли еще?

- Там только рей Морас. До назначенного времени еще почти полчаса.

- Хорошо. Пусть рей зайдет, остальных не торопи, но в приемной не задерживай. Пусть заходят, как прибудут.

Кажется, за прошедшие полдня Морас постарел еще лет на десять. Держится на одной надежде.

- Рей Морас, я просила Вас хоть немного отдохнуть. Понимаете, я нуждаюсь в Вашей поддержке. Хотя бы моральной. Если Вы сдадитесь, мы не сможем помочь Вашему сыну.

- Он жив?

- Жив. Ему, конечно, не сладко, но у него и у Вас есть шанс на благополучный исход.

- Бедный мальчик, он не выдержит пыток

- Успокойтесь. О пытках речи не идет. До вчерашнего дня все арестованные были под заклятьем неразглашения, так что допрашивать их было бесполезно. Безопасники смогли подобрать ключ, заклятье сняли. Теперь им угрожает только беседа со мной. Все по нормам Вето.

- Но Вы ведь не будете их пытать? Вам это так нравилось, - Морас в отчаянии опустил голову.

- Не забывайтесь, рей Морас! Думайте, что произносите вслух. Как, по-вашему, должна на эти слова отреагировать крея Ллиррия? – И без того бледное лицо рея покинули остальные краски.

- Прошу милости…

- На первый раз будем считать, что я этого не слышала. Потому что не слышал никто.

- Благодарю. Что будет с моим мальчиком?

- То же, что и со всеми, попавшими под Вето. Невиновные выйдут на свободу. Остальные понесут наказание по степени вины и в зависимости от степени лояльности во время допроса. Будут упрямиться, попадут к менталам. Если не дадут прочитать себя, итог Вам известен. Я могу что-то еще для Вас сделать?

- Вы и так терпимы ко мне. Если только… Но и просить о таком не смею.

- Напишите сыну письмо, убедите не сопротивляться работе безопасника. Это для его же блага. Особенно, если виноват. Будем надеяться, что это не так. Но все же. С каторги возвращаются. Из-за грани – нет. Вы же знаете, почему казненных не хоронят.

- Еще раз благодарю. Рори послушный мальчик. Он меня услышит.

Разговор прервал звук открывающейся двери.

- Реи, прошу проходить. Сюда, пожалуйста. – Грив был сама галантность.

Мужчины, расположившиеся в креслах рядом с Морасом, были явно напряжены. Изможденный вид последнего не давал им возможности расслабиться. А слава о жестокости и бессердечности креи не позволяла предопределить исход встречи.

- Уважаемые реи. Я пригласила вас сегодня, чтобы поблагодарить за преданность крафству. Надеюсь, и мне лично. Только Вы втроем отважились на то, чтобы вернуть меня из-за грани. Только вам троим известна тайна моего возвращения. Я вполне осознаю, что у каждого были свои причины для участия в ритуале. Ваше право их не озвучивать. Но так же у всех троих есть веская причина не обнародовать суть ритуала и результат, который получили. Желая спасти сыновей, вы поставили под удар всю свою семью. Я права? Поэтому и уверена, что болтать об этом вы не будете. Просто посмотрите мне в глаза и обещайте неразглашение нашей тайны.

Нашла взглядом глаза каждого. Не зная моих новых способностей, они не пытались скрыть мысли, но твердо выдохнули каждый свое – «обещаю».