Трое в деле

Глава 1

Смоленск. Май 2018

Ева. 

  Я перевернула последнюю страницу очередного прочитанного романа-фэнтези. Каюсь, последние одиннадцать месяцев я не могла читать что-то серьёзное, вроде "Войны и мира", да и любое другое чтиво, к которому привык мой мозг, будучи воспитан двумя профессорами. Как только я проснулась от наркоза, попросила медсестру, дежурившую в моей палате реанимации, принести мне что-нибудь почитать. Ну откуда ей знать, что спортсменка предпочитает Достоевского и Булгакова? Вот и принесла забытую кем-то книгу в мягкой бумажной обложке, где главная героиня оступилась на пробежке и попала в другой мир, влюбилась в принца-вампира, подружилась с кланом драконов и богиней. Удивительно, но чтение захватило меня, и я, не отрываясь, прочла роман за день. Да и что ещё мне оставалось делать, если я даже встать не могла. 

 Надежда Георгиевна, моя любимая медсестра баба Надя, ставшая за этот год самым родным и близким человеком, исправно снабжала меня этими романами, покупая их на мои пОтом и кровью заработанные грошики. Открыв первую страничку, и здесь подписала:

  "Коллективу самых сердечных врачей от благодарной изломанной, но собранной по запчастям велосипедистки, олимпийской бронзовой призерши, Евы Владиславовны Алмазовой." 

 Помнится, когда я скромно подписала и передала в дар первую книгу, сам главврач попросил подписать именно так. Престиж больницы! Положив книгу в стопку к другим таким же, откинулась на подушку. Сегодня меня выписывают. За одиннадцать месяцев было проведено восемь операций, которые вытащили меня с того света и поставили на ноги. Для того, чтобы избавить меня от хромоты, требуется ещё  две или три, но уже за границей. Игорь Николаевич, мой лечащий врач, принёс бумаги по зарубежным клиникам. Только вот цена... После оплаты всех счетов этой областной больницы, от моих сбережений ничего не осталось. Придётся искать работу, так как моя спортивная карьера умерла вместе с велосипедом и ещё двумя девушками под колёсами камаза. 

  -Ева, Солнышко моё ненаглядное, ты уже собралась? - в палату степенно зашла Надежда Георгиевна. 

  - Да, баб Надь. Такси вызвала. Вот ещё книги для вашей больничной библиотеки, - указала на тумбочку. 

  - Спасибо, Евочка. Они нам очень нужны. Чем займешься? 

  - Устроюсь на работу. Учителем физкультуры или английского. У меня ведь высшее педагогическое. Или переводчиком. 

    - Ну дай Бог тебе удачи в поисках. Ты не теряйся, звони, забегай ко мне. 

   Я всхлипнула и кинулась в объятия этой доброй женщины. 

  - Ну что ты, ягодка, не плачь, а то и я сейчас разревусь, а мне ещё Игорьку ассистировать. 

  Я улыбнулась, знала её историю. После медицинского училища она отправилась вслед за своим женихом-военым в одну из горячих точек нашей необъятной родины. Парня ранило и он умер на операционном столе. Надя вернулась домой, но не одна, а с подарком, который появился через восемь месяцев, Надя так больше и не вышла замуж, окончила курсы операционных сестёр, и вот уже более двадцати лет работает в этом отделении, а последние годы ассистирует во время операций своему сыну, Игорю Николаевичу Касперскому, который в свои тридцать два стал заведующим нейрохирургии. Мою начинающуюся истерику остановил звонок моего айфона. Низким бархатным голосом, пробирающим до мурашек, он известил меня:

  - Оу, Крошка, тебе звонит такоооооой мужчиииииина! 

  Баба Надя выпучила глаза на мой телефон, а я засмеялась. Этот рингтон я случайно услышала в сети, и скачала на Афоню. Такая уж у меня привычка -- особо полюбившимся вещам давать имена. И разговаривать с ними, как с живыми. Иногда я представляю, что у каждой вещи есть своя душа, характер и желания. 

  - Это, наверное, такси, - подскочила я к тумбочке, где рядом с книгами лежал айфон.

  Чмокнув напоследок медсестру, я подхватила Афоню и Ашота-свой чёрный рюкзачок с черепом из белых стразов, купленным на одном из рынков нашего города, и похромала к ожидающему такси. 

Надежда Георгиевна. 

  Ева подхватила свой рюкзак и пошла из палаты, а я перекрестила её в спину. Бедная девочка. Я давно тут работаю, многое повидала. Знаю, как ломаются люди. Однажды была на похоронах своего соседа, он был, как говорили раньше, первый парень на деревне. Красавчик, каких поискать, девки вешались на него десятками. Богатый папенька, гламурная маменька. А потом авария. Все живы, но парню сильно повредило лицо, несколько пластических операций не вернули ему его красоты, но он был здоров. А вот его маменька каждую минуту плакала над ним и твердила, что он бедненький, стал таким "некрасивым". При этом кривила лицо, словно он заразился проказой. Парень повесился через месяц. А его же маменька обвинила врачей, что они не смогли ему помочь. А ещё видела сорокалетнего мужчину, который лишился обеих ног, но встал на протезы, и взял из детдома трех мальчишек и воспитывает их, как родных. 

  Интересно, как сложится судьба Евы? Внучка доктора медицинских наук, профессора Алмазова, она никогда не видела своего родного отца, у неё и фамилия и отчество деда. Мать-археолог, кандидат наук, вышла замуж за своего коллегу, когда дочери было семь лет. Мужчина не мог иметь своих детей, поэтому к Еве относился, как к родной. Два года назад машина сбила насмерть Владислава Евгеньевича Алмазова. И Надя и её сын Игорь учились у него, потому и знали Еву. Её мать и отчим погибли во время пожара на даче незадолго до этого. Как проклятие какое-то преследует эту семью. Надежда Георгиевна нахмурилась. Лена и Николай погибли в начале лета три года назад, два года назад, опять же в начале лета, умер Владислав Евгеньевич, и вот год назад, и тоже в начале лета, эта трагедия с Евой. Она тогда чуть не умерла. Точнее... У неё была клиническая смерть на операционном столе, именно Игорь спас её. Тогда камаз с пьяным водителем выехал на гоночную трассу и врезался в группу велосипедистов во время соревнований. Две девушки умерли на месте, Ева была без сознания, у неё были множественные внутренние повреждения, одна нога сильно раздроблена колесом камаза. Девушке удалили матку, собрали ногу, но она стала короче другой на пять см. И если с ногой ещё можно было что-то сделать в клиниках Германии или Израиля, то с бесплодием уже ничего не сделаешь.