Трофей узурпатора

Глава 1 (Лаверн Льемская)

Часть первая: РОЖДЕНИЕ

Глава 1 (Лаверн Льемская)

Он вошёл в мою комнату по-хозяйски, без стука, пачкая грязными сапогами ковёр. Плюхнулся в кресло прямо заляпанной одежде.

Я накинула на плечи покрывало, чтобы спрятать батистовую сорочку, и потянулась к ножу на тумбочке. В голове билось: «Лучше смерть, чем бесчестие»

Но он вскинул вверх ладонь, слишком аристократически-узкую для варвара, и поморщился:

– Во имя Истинных Богов! Никто не собирается вас насиловать, ваше величество. Давайте просто поговорим.

Голос звучал устало и хрипло. В неровном свете очага я видела, что его лицо измождено, а под глазами – тёмные тени. Правую щёку – от глаза до подбородка – бороздит жуткий шрам. Глаза – даже в отсветах свечей – холодные серые льдины. Волосы засалены.

Небритый. Страшный. Уродливый. Бррр…

– Поговорим?.. – я задохнулась от наглости. – Вы завоевали моё королевство, явились в мою спальню ночью и без приглашения. А я должна поверить, что якобы просто поговорить?..

Он пожал плечами.

– Я писал вам несколько раз, был предельно вежлив, – у него ходили желваки, и я чувствовала, что он едва сдерживает ярость. – Вы не ответили ни на одно моё письмо. Я расценил это как согласие и приглашение.

– С войском?!

– Это лишь для того, чтобы ваши градоначальники были сговорчивее и охотнее открывали ворота на пути к столице. Что они, собственно, и делали. Понятливые у вас подданные.

– И, видимо, для более правильного понимания ваших намерений вы отдали приказ убить моего отца?

Сама эта фраза далась мне нелегко. Папа, улыбчивый, добрый, светлый, зовущий меня «малышка Лаверн», встал перед глазами. Спазм сдавил горло. Я судорожно сглотнула и сказала себе: «Я не покажу узурпатору слёз»

– Кто сказал вам об этом? – я заметила, что услышав моё обвинение, визитёр вздрогнул и помрачнел. Сейчас его голос звучал глухо, но в нём слышалось явное раздражение.

– Мой дядя, который, к тому же, первый советник.

– Вот как, – он откинулся в кресле и сложил руки домиком на уровне рта. – Так и сказал, что Гурго Алер, владетель-узурпатор, отдал приказ?

– Да, именно так и сказал, – я гордо вскинула голову. Не позволю сомневаться в моих родственниках. – И настоял на моей поспешной коронации.

– Занимательная история, – он провёл пальцем по нижней губе, и я заметила, что губы у него обветренные и пересохшие. Всё-таки нелегко было добраться сюда. Хоть некоторые предатели и открывали ворота городов, в целом же моя армия до последнего сражалась за свою королеву. Я, собственно, поэтому вторые сутки и не выходила из комнаты – видеть коридоры замка, заваленные трупами подданных, было выше моих сил. Владетель-узурпатор перевел на меня взгляд и продолжил: – Как вы думаете, ваше величество, ваш дядя сможет подтвердить свои слова в Храме перед лицом Истинных богов?

– Я уверена, что он сделает это с лёгкостью. Мой дядя – честный и благородный человек.

– Отлично, – владетель-узурпатор поднялся, и я отметила, что обивка кресла безнадёжно испорчена, – тогда жду вас в Храме.

Проронил и направился к двери.

– Прямо сейчас? – опешила я.

– Да, а чего тянуть. Я не люблю недомолвки. А между мной и вами тем более не должно быть тайн.

Я не поняла, почему это «тем более», он не потрудился пояснить.

Ушёл, чеканя шаг. Мне казалось, паркет проминается под его, подбитыми железом, сапогами. Поступь захватчика.

Когда шаги затихли, я перевела дыхание, швырнула покрывало на кровать и позвонила в колокольчик.

Слуги с позавчерашнего вечера, когда всё случилось, молчали и были похожи на тени. Даже моя бойкая на язык камеристка Эбигейл примолкла, отвечала только «Да, ваше величество», «Нет, ваше величество». И выполняла свои обязанности, словно заводная кукла.

Вот и сейчас она вошла, поникшая и бледная, кусая губы. Даже не обратила внимания, что волочёт по полу моё парчовое платье.

Но я тоже – хороша королева! Забилась в свою комнату и просидела тут, шокированная, раздавленная, двое суток, и даже не подумала, что моим подданным нужна поддержка. Что они должны видеть свою правительницу несломленной и сильной.

Устыдившись, я ласково тронула Эбигейл за руку, улыбнулась (точнее было бы сказать – выдавила из себя улыбку) и спросила:

– Как вы, моя дорогая?

Бедняжка, наконец, не выдержала и разрыдалась. Её муж и брат, рассказала сбивчиво, погибли, защищая тронный зал, где укрывались мой дядя и ещё несколько придворных. Муж и брат Эбигейл были лучшими среди королевских стражей.

Её потеря наложилась на мою – могила отца ещё, можно сказать, свежа. И я расплакалась вместе с камеристкой. Так мы и сидели, касаясь друг друга лбами и держась за руки.

Потом она помогла мне умыться, одеться и заплела мои золотые волосы в сложные косы. Волосы у меня и впрямь золотые (моя родная бабка – Златовласка), так что у нас это родовое. Правда, поскольку я уже третье поколение то золотым у меня был лишь каждый третий волосок. Но и этого хватало, что бы мои локоны, ниспадающие почти до пят, искрились и переливались. Ну и как полагается принцессам – у меня молочно-белая атласная кожа, синие глаза, алые губы. На радость поэтам и менестрелям, охотно слагавшим оды в честь прекрасной принцессы, и на беду мне. Потому что с моего шестнадцатилетия отца одолевали женихи. Но, слава Истинным Богам, папа не собирался выдавать меня замуж так рано. Да и достойной партии, на его взгляд, не находилось. Но я всё равно тяготилась красотой, как и тяжёлыми, до земли, косами…

… Мы направились в Храм. Эбигейл с фонарём шла впереди, я поспевала за ней: при моём тщедушном телосложении носить церемониальные платья – то ещё испытание. А выйти в простой одежде – нельзя: всё-таки посещение королевой Храма Истинных Богов – это целый ритуал.