Тройное удовольствие

Тройное удовольствие

— Время не ждёт; идём!

И Трандуил рывком поднялся с кресла. Она едва успела накинуть теплый плащ и обуться — а он уже спускался вниз по лестнице, не дожидаясь, вышел во двор, быстро оседлал коня. Скакун его тоже дожидался нетерпеливо, поводил мордой, переступал с ноги на ногу, готовый пуститься с места вскачь. Едва она ступила на крыльцо, сильные руки лесного короля подхватили её, помогая устроиться в седле перед собой.
— Надо успеть выехать прежде, чем рыбаки и всяческий прочий утренний люд увидит нас, — негромко проговорил он, объясняя причины спешки. А потом на мгновение отнял руки от её талии. — Теперь прошу простить меня, моя леди.
И на глаза легла тёмная повязка, скрывшая за собой и белизну неба, и первые лучи рассветного солнца, и весь давно знакомый ей пейзаж — так что жертва казалась невелика. 
По крайней мере, пока что.

Лязгнули кованые ворота, закрываясь за ними, а стук копыт успел уже стихнуть. Конь мчался, словно стрела, разгоняя последние сумерки, и горящее лицо девушки освежали порывы ветра. И тем приятнее он был, что сзади в этот момент её обнимал прекраснейший из королей Средиземья, и пусть не видеть, но знать это было наградой за её смелость. Всадник со своей драгоценной ношей торопился покинуть город до того, как туман рассеется окончательно, и не хотел, чтобы случайные прохожие заметили их. Очень скоро стук копыт о камни мостовой прекратился: они свернули с улицы на тропу, ведущую к переправе через реку, преодолели её в три скачка, и направились вдоль реки к чаще леса, — девушка, конечно, не видела ничего, но догадалась об этом по неизменно сопутствовавшему им журчанию воды и влажной прохладе леса. Ветки и высокий камыш цеплялись за платье и хлестали по лицу — впрочем, мягко. Заметив это, всадник отвернул чуть в сторону от реки, и тропа стала тверже, хоть и не ровнее. Конь скакал, кажется, по сплошным оврагам, то нырял в яму, то выбирался наверх, и со всех сторон их обступала густая чаща леса, откуда слышались шорохи, шелест листьев, щебет неведомых птиц. 

Стало не то зябко, не то страшно. Сзади не слышалось ничего: сперва её спутник отнял руки, чтобы править, а потом всё слилось в круговерти скачки. Может, всё это лишь морок, чары эльфов, и она уже давно едет здесь одна, и не конь несет её вовсе, а лесной олень или волк? Уж очень ловко он пробирался сквозь заросли.
— Ваше Величество! Вы здесь?
— Не бойтесь, моя леди, — прошептал он ей.
На талию вновь легли тёплые руки, прижали её к себе, так что она спиной ощутила, как близко к ней сильное его тело. Лица не было видно, но один только низкий и мягкий голос способен был заворожить. Она начинала жалеть, что он везёт её в подарок сыну, и в эту ночь ей предстоит ублажать не его, а молодого принца.

А они всё пробирались сквозь глухую чащу; вскрикивали под ногами вспугнутые птицы, пропищала не то мышь, не то потревоженная сова — и вот всё стихло. Совсем стало глухо кругом. И стук от конских копыт начал отдаваться эхом. Она догадалась, что они въехали в преддверие дворца, но король, очевидно, не хотел, чтобы вместе их видели слуги, и вёл её окольными путями, которых здесь, может быть, не знал никто, кроме него — оттого и приказал ей надеть повязку. Они спешились; эльф легко подхватил девушку, поставив на землю, привязал где-то неподалеку коня, вернулся, взяв её за руку, и повел внутрь. Она опасалась, что станет спотыкаться о камни, но пол стал ровным, вымощен был не то деревом, не то камнем, и они находились уже в глубине чертогов лесного короля.
— Поднимемся наверх, моя леди, — и он придержал её, предупреждая о лестнице.
Ступени под ногами казались бесчисленны, однако она не устала ничуть. Похоже, сам воздух здесь придавал сил — и одновременно успокаивал, поскольку недавняя тревога прошла без следа, и всё, чего хотелось, так это следовать бесконечно за шагами своего своего спутника и слышать, как шуршит, струясь по ступеням вслед ему, мантия — повязка ослабла и сквозь узкую щель внизу, опустив глаза. Видно было, как переливается она зеленоватым и серебристым.

— Мы пришли.

Перед ней распахнулась дверь. Помещение было не окинуть взглядом, но она не сомневалась, чувствовала, что покои его величества просторны и светлы. И в них было тепло. Накидка была бережно снята с её плеч самим владыкой. Он запер дверь спиной девушки, вернулся, в этот момент повязка упала у девушки с глаз — и золотистый свет ослепил её. Стены были отделаны деревом, но сейчас, под лучами солнца, казались покрытыми золотом, и весь воздух полнился золотистым мягким светом. Высокие стрельчатые окна завершались сплетением, и не понять было, сами ли ветки деревьев сложились в этот узор или мастерство эльфов сделало их такими; а за окнами виднелся лес, расстилавшийся вширь и вдаль на многие и многие гоны, шумящий, пробуждающийся с зарей, величественный и пугающий, словно море.
— Не поможете ли мне, моя леди? — позвал её сзади голос; она повернулась, следуя просьбе короля.
Он уже снял свой плащ и возился с завязками у наручных щитков. Поднял глаза на неё, взглянув коротко (взгляд пробрал до глубины души, и уже тут она начала чувствовать его магнетизм), позволил снять с себя остальные доспехи, под которыми осталась одна лишь сорочка и тонкие, плотно облегающие штаны. Достоинство обрисовывалось самых королевских размеров, и вновь стоило пожалеть, что он привёз её сюда лишь для сына, не для себя. Принц, к тому же, был болен и навряд ли впечатлит её так же, как и его отец...

Она поднялась, сняв наколенник, взглянула снова в голубые глаза — лесной царь улыбнулся благосклонно. Кажется, он мог бы приказать ей что угодно, настолько заворожила её его красота и властность. Ладонь легла на её плечо, удержав на месте. Выходит, он собирался начать первым?
— Вот как?
— Не будем ждать. Надеюсь, ты не слишком утомилась с дороги, моя леди? — спросил он её с лукавым блеском в глазах.
Спрашивать было лишним, что она и показала. Положила ладонь на холмик в его штанах, погладила его сквозь ткань, затем стянула с него остальную одежду и вновь опустилась на колени. Размеры его достоинства нисколько не уступали человеческим, если не превосходили, но этого и стоило ожидать: эльф был выше большинства известных ей рыцарей, хоть и изящней сложен. И член у него уже стоял, прижатый к животу, стоило только поласкать его ещё немного, чтобы показалась темная налитая кровью головка. Она погладила её кончиками пальцев, сжала мошонку, вызвав невольный стон, потом накрыла кончик члена своими губами и поцеловала осторожно. Язык дотронулся до головки, дразня её; эльф глубоко вздохнул, откинув голову и отдаваясь ласке, которую дарили ему нежные девичьи губы. Она то обхватывала член губами, то приотпускала, вылизывая одним языком. Ладонь гладила его по внутренней стороне бёдер, иногда поднималась к мошонке, снова сжимая и поглаживая её.

Прелюдия была недолгой: стоило девушке оторваться, как король разочарованно вздохнул.
— Продолжим в постели? Принц запаздывает.
— Рискует прийти, когда пиршество будет в разгаре.
Они вместе рассмеялись.
— Что ж, для него найдётся место, — пообещала девушка со смешливой улыбкой.

Они отправились в постель, широкую, застеленную свежим белоснежным бельем; король устроился у спинки, откинувшись на высокую подушку, а девушка продолжила свои ласки, устроившись между его ног и выгнувшись, словно кошка. Однако зайти слишком далеко им не удалось: за спиной раздался звук отпираемой двери и легкая поступь. То был принц Леголас.
— Ты звал меня к себе, Ада?
Девушка оторвалась от вылизывания члена и обернулась встревоженно: перед ними стоял стройный молодой эльф в совершенно скромной одежде, и разве что гордая осанка и узкий простой венец в волосах выдавали в нём принца и наследника лесного государства. И он, похоже, был удивлен увиденным не меньше девушки, что смотрела на него сквозь растрепавшиеся локоны. Один король ничуть не смутился.
— Я обещал тебе подарок...
— Я вижу, ты уже начал им пользоваться, не дожидаясь меня.
— Присоединись к нам, оставь своё возмущение.

Строго говоря, принц подозревал нечто подобное, правда, слыша обещания отца привезти ему красавицу, вообразил, что речь идёт о лошади, и теперь понял, что ошибался. Но он был скромен — и девушка сама приблизилась к нему с одобрительного кивка короля. Принц был чуть ниже ростом, бледен после недавней болезни, но хорош не менее отца — той строгой и сдержанной красотой, что не бросалась в глаза. Разве что странного завораживающего магнетизма, какой был у его отца, ему не досталось, а может, она не успела пока почувствовать этого притяжения. Девушка посмотрела на него внимательно, приобняла за плечи, увлекая к ложу — и он последовал за ней, поддаваясь мягким поглаживающим движениям, которыми она помогала ему снять одежду. Показалась светлая кожа с плотными розоватыми полосами заживших шрамов, заставивший на мгновение сжаться сердце страшный глубокий рубец на боку, а затем член с поджавшейся мошонкой. Девушке показалось было, что принц одарен природой менее щедро, чем его отец, но стоило подождать: в конце концов, он не чувствовал ещё возбуждения и нужно было увидеть его в деле — за тем её и пригласили. И она нагнулась к нему, облизывая и целуя. Принц вздрагивал тревожно, но охотно подавался вперед, навстречу ей, удерживал на месте, правда, менее властно, чем отец. Король приказал ему прерваться на время, взмахнув рукой, и принц отстранился.
— Помоги леди раздеться, ион нин.

Девушка встала перед ним на колени и повернулась спиной, чувствуя, как младший эльф расшнуровывает её корсет, сперва медленно и неловко, а после, приноровившись, всё быстрее. Платье упало на пол, распластавшись и обнажив её; осталась нижняя рубашка. но её она скинула сама, повернувшись к принцу и давая ему оценить красоту и свежесть собственного юного тела. В глубине души кольнуло её сожаление о том, что её красе предстоит увянуть прежде, чем для молодого эльфа пройдет хоть сколько-нибудь значимый промежуток жизни, — но потому и стоило получать сейчас удовольствие от каждого момента, верно? Она нагнулась к нему, хотела приласкать ещё немного, но король повернул её к себе, предлагая продолжить начатое с собой. Заставил её лечь на постель спиной, головой к себе. На его члене уже блестели первые капли смазки, которые она слизала, размазывая по длинному упруго налитому стволу. Её тело представляло собой освобожденное поле для действий принца, но тот, похоже, не решался начать. Раздался вновь властный и лишь немного искаженный возбуждением голос его величества:
— Не стой без дела, помоги подготовить леди. На столе найдешь флакон с маслом.

Принц поднялся с постели, но очень скоро вернулся назад и сел рядом с ними. Вылил несколько капель себе на ладонь, размазывая по ней, капнул несколько раз на лоно девушки и провел ладонью от низа живота к узко сжатым пока что складкам, осторожно проникая между ними узкой ладонью. В воздухе распространился сладковатый цветочный запах, заставивший сердце биться ещё сильнее. Молодой эльф продолжил ласкать её, просунув кончики пальцев глубже, круговыми движениями размазал масло вокруг складок и внутри.
— Смелее. Не бойся.
Ласка стала настойчивее, он нажимал на чувствительное место в глубине, проезжался по нему, добавил третий палец к двум, но вскоре оторвался. 
— Думаю, достаточно.
— Ты готов? — Король взглянул на него, внимательно оценивая. — Не совсем? Леди, продолжишь с ним.

Они поменялись местами, и его величество занял место Леголаса, предоставив девушке дальше вылизывать член сына, уже успевший заинтересованно приподняться и заметно увеличиться в размерах. Сам он раздвинул бедра, рывком придвинул девушку ближе и, придерживая собственный орган, вошел в неё медленно и неторопливо, давая привыкнуть к своему размеру и сдерживая томный стон. Она вскрикнула бы, если бы рот не был занят, оторвалась на секунду, вдохнув поглубже, расслабилась, поддаваясь движениям его величества, и продолжила вылизывать половые органы принца, слыша, как тот с хриплым стоном толкается в нее. Глаза у обоих были прикрыты от удовольствия. Тем не менее, вылизывая языком мошонку, она почувствовала на ней бугристые полосы, словно следы от швов или шрамы. "Выходит, вот почему король так стремился проверить сына на состоятельность в постели", — подумалось ей. Похоже, сомневаться уже не приходилось. Возбужденный член стоял, пульсировала налившаяся венка на его стволе; принцу оставалось только кончить, чтобы окончательно доказать, что он способен к постельным утехам не меньше отца. Она была уверена, что за этим дело не станет, и король удовлетворится, когда увидит, что сын кончит ей на лицо или на грудь. Но тот желал продлить удовольствие — и потому приказал прерваться, вызвав очередной вздох разочарования у младших партнеров.
— Ада, я почти...
— Иди сюда. Ты устал стоять; ложись. Дай леди занять место сверху.

Но Леголас вовсе не устал и не чувствовал ничего, кроме жара от возбуждения. Спорить с отцом он не стал: предложенная поза давала ему возможность продержаться ещё немного до того, как он выплеснется в неё. Девушка оседлала его член, сев к нему спиной, сам же король вновь встал перед ней, давая завершить начатое и подарить себе финальную ласку. Она чувствовала, как упруго входит в неё член младшего эльфа, раз за разом всё глубже и острее доставляя ей удовольствие, вся сжималась, он тихо ахал, откинувшись расслабленно на подушку, сам подавался вперед. А король в это время продолжал входить в её рот, заставил откинуться, убрав волосы от её лица и потянув назад. Он держал её локоны крепко, не давая ни отстраниться, ни оттолкнуть себя, хотя движения и казались ей иногда чересчур резкими и быстрыми, шлепал по щекам, точно наказывая за недостаточно расслабленное горло. Она открыла слипшиеся от слез ресницы, посмотрела вверх и увидела над собой его глаза, строгие и снисходительные, улыбку, что завораживала и заставляла забыть обо всём, и сердце забилось ещё чаще. Было ли это одно мгновение или долгие минуты — сказать было нельзя. 

Наконец король отпустил её и кончил, и светлые капли стекали с её груди, когда она повернулась к принцу. Вся бледность покинула его, на лбу блестели мелкие капли пота, скулы порозовели, и он зажмурился, готовый уже расслабиться и кончить. Член выскользнул из её лона; девушка прижалась к нему, обхватила его член своей рукой, готовая подарить последние секунды блаженства, и через несколько ещё быстрых и резких движений принц кончил, выплеснувшись себе на живот.

Она нагнулась, вылизывая его семя без остатка, а принц лежал, пытаясь отдышаться. Король рассеянно перебирал пальцами правой руки её растрепанные волосы, заправляя их ей за ухо, чтобы не мешали. Скользнул пальцем по округлому кончику уха, сравнивая, должно быть, со своим. Может быть, жалел, что перед ним не эльфийка, или, напротив, радовался.

А после было совместное купание, и величие высокой усеянной кристаллами пещеры едва ли не заставило девушку забыть о красоте своих спутников, и плеск прохладной воды, струящейся по вечно юным телам, и светлые их волосы, что в воде сплетались с её темными, а потом совместный обед, шутки и смех, и много, много чего ещё, что она хранила в памяти своей до самой смерти.