Туманный Вавилон

Туманный Вавилон

В номере Макс сидел на кровати, склонившись над телефоном. Это была небольшая меблирашка в глухом районе на окраине Голливуда. Не самое приветливое место, но идеальный вариант для уединения и письма. А писал он безотрывно несколько недель. Как окаянный. А теперь все буквально пошло прахом. И оставалось только сидеть на кровати, склонившись над телефоном.

Как это все? Это же твоя книга. прокручивал он в голове голос своего издателя Чарльза. - Восстанови все, еще неделя впереди.

Нет, никак, отвечал Макс. - Тут все сложно, ты не поймешь. Это не детектив с дворецким. Тут, не знаю как сказать. В общем, все идеи, они есть в блокноте, - он достал блокнот и показал на фронтальную камеру телефона. - В общем, это мои идеи, но я их совершенно не помню. Не помню как писал, не помню как переписывал. Сейчас от этих записей проку, как от китайской грамоты. Я помню, что это должен был стать настоящий детектив. Большой книгой с маньяком, убийцей без разбора, но крайне хитроумным…

Так не трать время на болтовню, а принимайся вспоминать, Макс, перебил его Чарльз.

Обычно Чарльз к людям относился учтиво, что Максу казалось компенсацией нескладного сочетания во внешности круглого живота, абсолютно лысой головы с бледной кожей и совершенно не вписывающегося в эти рамки носа, больше похожего на клюв. Но сегодня Чарльз был слишком зол. - Пофиг, что ноутбук с романом сгорел. Не пофиг будет, если потраченные деньги ты не вернешь до конца недели.

Но Чарли, черт возьми, я ничего не тратил просто так, правда! Ты же знаешь меня!

Знал когдато, - Чарльз вздохнул, разговор не давался ему легко, - Должно же что-то остаться в твоей голове и неважно, сколько и как ты перебрал.

Да я почти не пил.

Ай, Чарльз махнул рукой. - Ты вообще ничего не помнишь? - спросил Чарльз и повернулся так, что его и без того выдающийся нос делал его похожим на лысую ворону.

В голове только дом с кровавокрасными окнами. И она, Луиза.

Все, Макс, с меня довольно! У тебя неделя! Либо собирай деньги на возврат аванса, либо думай что писать. И поверь, лучше бы мне понравилось.

Последние слова отзывались в голове тихим хрустальным звоном винного бокала. Чтобы мне понравилось. С тех пор как Луиза бросила Макса, он не мог думать о том, что это вообще такое “нравиться”. Он писал, она говорила - шедевр или нет. И он верил каждому её слову. Но теперь её не было, была лишь тихая комната поздней ночью и Чарльз на другом конце страны, вероятно, гневно сотрясающий воздух возмущениями. Так или иначе, а ноутбук было не восстановить. Это была старая модель Sharp, которую Макс любил и верил в неё как в талисман. Только вот удачи в последние годы ему отчаянно не хватало. И теперь ноутбук решил, что настало время прощаться насовсем. Макс сунул руку в карман, нащупал пару смятых долларовых бумажек, которые дали ему в сервисе за скупку запчастей. Достаточно, чтобы прожить пару дней и вернуться домой. Потом пойти в редакцию, если его примут или вернуться работать на автомойку, если не повезет. Да, думал Макс, бывали у меня проблемы с алкоголем, но теперь это в прошлом. А потом поднял смятые бумажки, прикинул что ближайший алкомаркет в паре кварталов и вспомнил, как Чарльз отмахнулся от него, как от мухи. А ведь он правда не пил. Самое время наверстать, решил Макс, отправляясь в магазин.

                                                           ***

Это была ратуша со светящейся башней. Она светилась как кровавый маяк, как гигантский подсвеченный рубин. Другие дома существовали, как размытые тени. Небо было цвета ржавчины на трубах, которые Макс наблюдал в своем номере. Сейчас он стоял на холме и вся округа лежала, как на ладони. Башня искала его светом, как маяк. А когда нашла, то стала подзывать к себе, как Сирена. Макс понимал это на каком-то необъяснимом интуитивном уровне. Он пошел на огни. Казалось, что он продолжает стоять на месте, а земля крутится под ногами. Дома вдоль дороги были в расфокусе, темной размытой сущностью, тогда как смотрел он на башню, которая теперь все больше походила на маяк. Или это маяк смотрел на него? Он шел к кровавому свету, чувствуя себя все более отстраненно и возвышенно над окружением. Что-то заставило Макса обернуться. Перед собой он видел только застывшее пятно серой тени на асфальте. Пятно стало подниматься, принимать форму, как скульптура из глины, и обрастать деталями. И пока Макс пытался понять, что находится перед ним, тень превратилась в призрака. Того самого призрака, парящего в накидке над землей, с костистыми руками и блеклым, почти что молочным цветом, как набросок для манги. Левая рука поднялась и костистый палец, как дуло пистолета, показал на руки Макса. Макс опустил взгляд и понял: его руки в крови. И каким-то задним чувством он знал, что это кровь, а не краска. В левой руке была синяя ручка, а в правой фотография. Макс прищурился, пытаясь рассмотреть кто на ней, но полароидный снимок был простым серым квадратом, сквозь который, как по волшебству, начал пробиваться насыщенный синий свет. В округе раздался оглушительный вой, как сирена ПВО. Нет, сообразил Макс, не сирена. Писк. Писк чего-то знакомого и надоедливого. Телефон, смекнул он! Это звонит мой телефон!