Tur de la ferma, или Мила и медведи

Часть шестая. Грустительная

Вечер прошел... скверно. Нет, все вокруг радовались, царила атмосфера праздника, вино лилось рекой, а счет шампурам на мангале терялся после седьмого десятка, но лично я сидела на стуле унылой какашечкой и прокручивала в голове всё то, что щедро вывалили на меня бабушка вместе с вожаком. Еще и Ромочка прибавил, чтобы как следует добить мою психику.

Насчет имени я ошиблась - никакое оно, оказывается, не говорящее, ввиду того, что медведем мой дедушка не был. Он был тигром. Амурским. Краснокнижным, ага. И я, будучи яблочком-внучкой, недалеко от дедушки-яблоньки упала, переняв через поколение оборотнические гены.

Хотелось глумливо похихикать по поводу того, что назвать тигра Мишей откуда-то из той же оперы, что и окрестить козла Тимуром, но я понимала, что это просто нервы шалят. Не шалят уже даже - психуют. Потому что тигрица Милана звучит тоже как-то не комильфо. Как и предположение о том, что вскоре мне придется-таки познакомиться со второй своей ипостасью. В двадцать три года познакомиться, так сказать, с самой собой - шерстяной, клыкастой и хвостатой. Ох, дедушка, ну удружил.

Да, чистокровные оборотни практически с рождения имеют вторую ипостась. Полукровки обычно пробуждаются в подростковом возрасте. Или не пробуждаются вовсе, тут как повезет. Маме моей повезло. А на мне природа отыгралась. Чем меньше дикой крови, тем дольше идет развитие. Я еще, оказывается, не самый тормоз - и к тридцати, и к сорока годам некоторые обретали своего зверя, а кто-то и под старость внезапно оборачивался плешивым волком или маразматической лисицей. То, что у меня он будет, стало ясно с самого дества - мой дар как раз являлся отголоском дремлющей во мне тигрицы. 

Поверить в то, что это именно тигрица во мне общалась с домашними крысами и хомяками, было невероятно трудно. Куда больше я бы поверила в шизофрению, разом подкосившую и бабушку, и вожака, и треклятого Ромочку, выглядящего в своей распахнутой рубашке одновременно как модель, стриптизер и лицо (и тело) с обложки третьесортного любовного романа. Мне рассказывали непростую историю семьи, а я пялилась и пускала слюни, припоминая, какое сокровище из кубиков скрыто под этой черной рубашечкой. Нимфоманка, однозначно. Мужика мне надо. И, желательно, самого обыкновенного, чтобы без шерстяных сюрпризов в будущем потомстве.

В общем, мне предложили помощь. В обретении второй ипостаси. Не только психологическую, но и некую ритуальную, способствующую скорейшему пробуждению зверя. Я вежливо отказалась, поясняя, что спящий тигр устраивает меня куда как больше, нежели бодрствующий. Его же выгуливать надо, мясом кормить - одни проблемы. Три пары глаз вылупились на меня, как на сумасшедшую. Особенно старалась бабушка, даже бровями играла. Читая по губам, я различила слова "дура", "соглашайся", "тебе ж помочь хотят" и "Ромочка". Именно в таком порядке. Про Ромочку повторила трижды, особенно напирая на данный факт. Видимо, он являлся главным помощником в пробуждении. Я даже пофантазировала немного, как именно и в каких конкретно позах он собрался мою звериную ипостась активизировать. А что? Чем не вариант? Все мы, девушки, немного дикие кошечки в постели!

В итоге я сидела конкретно пришибленной, потягивала какое-то домашнее вино, от одного бокала набатом застучавшее в висках, и страдала по своей тяжкой женской доле. Даже песню какую-нибудь грустную завела бы, если не старалась сидеть тихонько и не отсвечивать. Вот только сидеть и не отсвечивать у меня получалось из рук вон плохо. На корпоративах в клинике мне удавалось при отсутствии настроения отсидеться в углу, но здесь на меня словно прожектор был направлен. Или стрелка неоновая с направлением. Ко мне если не подходили с расспросами, то по крайней мере жадно поедали взглядами. Девушки - знакомились, а парни - только глядели. Эти взгляды вкупе с поеданием шашлыка прямо с шампура и потеками сока по подбородку неслабо так нервировали, заставляя сглатывать ком в горле и представлять на месте маринованной свиной тушки свою собственную.

К счастью, знакомиться тесно со мной никто не стал - всё так и осталось на уровне взглядов и пары приветственных фраз. Правда, моей заслуги в этом не было. Думаю, всех желающих пообщаться пугал мой молчаливый охранник. Ромочка весь вечер просидел рядом, на соседнем стуле. Не делал попыток приблизиться ко мне сам, но и не давал приближаться другим. От его низкого рычания я подпрыгивала на месте, силясь удержать в грудной клетке зайцем скачущее сердце, а в руке - дрожащий бокал с рубиновой жидкостью. Видимо, рычание было типом местного общения, так как дикого понимали все - прощально кивали, разворачивались и уходили, теряясь в шумной толпе. Где-то в той толпе даже бабушка отжигала, пару раз её седая макушка мелькала среди общей кучи.

А я сидела на отшибе под охраной медведя. Судя по всему, чтоб не сбежала ненароком. В принципе, и не думала бежать - что я, дура, ночью в лес соваться? Он и днем был настроен ко мне не слишком-то дружелюбно, а под покровом ночи, наверное, я и метра не прошла и свернула шею, споткнувшись о первый же корень. Хотя пару эсэмэсок знакомым сбросила, но никто так и не ответил, что сможет меня забрать из этого дурдома. Оно и понятно - чтобы попасть на ферму нужно не только проехать почти тысячу километров, но и шенген иметь, как и международные права. Не уверена, что у кого-то из моих друзей оба условия могли столь удачно совпасть, да и времени свободного посреди рабочей недели на проезд туда-сюда категорически не хватит. Так что я застряла. До самого автобуса застряла. Валокординчику бы. Или валерьяночки, настоечку. Эх... Я опрокинула в себя остатки вина и продолжила со всей душой предаваться грусти.