Турнир Короля

Пролог

Ангория затаила дыхание перед визионами, чтобы не упустить ни слова. Поздним летним вечером собеседницей Элайи Грона была женщина, которая еще ни разу не давала интервью. Ни один гость почтенного Грона не выглядел рядом с ним внушительно. Все подстраивались, заискивали, теряли дар речи под острым взглядом и меткими стрелами вопросов. И только Джулия Хантер оставалась собой. В раме визиона она смотрелась выше ведущего, спокойные руки положила на стол и глядела на старика дружелюбно. Известно было: чем сильнее Грон лысел, тем меньше питал симпатии к людям, а после развода с третьей женой расческа этому человеку не требовалась. Зрители знали, что Хантер зря старается смягчить его, а лучше для нее – совсем не приходить. Но никого так не желали увидеть по визиону, как самого успешного тренера страны.

- Стихийщики воздуха предупредили, что четкость изображения может портиться из-за дождя, - сухо заметил Грон, и опытные зрители поняли: если что-то пойдет не так, трансляцию прервут под удобным предлогом. – Леди Хантер, предлагаю начать без вступления, страна уведомлена и давно вас ждала.

Она кивнула, не выказывая беспокойства. Сразу же последовали неудобные вопросы.

- Хотели бы стать директором Фэйрстоуна?

- Да, - при живом директоре, болезнь которого ужесточила искренность ответа.

Он выдержал паузу, оценивающе прищурился.

- Ваша любимая стихийщица?

Перед беседой гости подписывают договор, на заданные вопросы обязателен ответ, нельзя отказаться от комментария.

- Нет таких.

- Вы когда-нибудь, хоть кого-то любили?

Оскорбительная формулировка могла бы задеть более трепетную особу, только не эту.

- Тех, кто любит меня.

Грон перевел разговор на тему последних соревнований, обманчиво смягчился и некоторое время они обсуждали результаты сезона, особенно сборной Ангории в соревнованиях среди стихийщиков огня. Затем перешли к успехам Лионы, и ведущий взялся за свое.

- Как оцениваете медаль Эвы Лост на чемпионате мира?

Леди Хантер задела сережку, медленно опустила руку на колени. Строгое черное платье в пол не могло скрыть женственности.  Волнистые волосы вырывались из плена шпилек, верхняя пуговица расстегнулась. Одна бровь была чуть выше другой, и эта милая асимметрия придавала лукавый вид, как и сияние, которое исходило от кожи с легким загаром, от черных волос и из теплых карих глаз. Только губы редко улыбались, а голос всегда оставался спокойным. Для окружающих оставалось загадкой, на кого она тратила мягкость, проявлявшуюся во внешности и жестах.

- Как последнюю.

Грон вздрогнул в усмешке, получив очередной скандальный ответ.

- Считаете, ей пора уходить из спорта?

- Не обязательно. Большинство стихийщиков вообще ничего не достигли и никогда не смогут. Кому-то нравится сам процесс, а медали – вообще не цель.

- Но не для вас. Вы сможете работать с человеком, который не способен приносить вам медали?

- Не пробовала.

- Почему вы расстались с Эвой?

- Это ее решение. Юные стихийщики импульсивны, чувствительны.

- Это общие фразы, которые вы произносили и по другому инциденту…

Он выждал долгие тридцать секунд, отнюдь не скучные для всех, кто бросил дела ради интервью. Затем произнес слишком громко, с фальцетом на ударениях:

- Если не хотите ничего добавить, мы спросим саму Эву Лост!

Леди Хантер выпрямилась, сцепила в замок кисти рук и посмотрела куда-то в сторону, откуда появилась тоненькая девушка в тренировочном костюме с закатанными рукавами. Волосы она собрала в длинную косу, которая начиналась высоко на затылке и свисала до поясницы. Даже будничный комбинезон стихийщицы огня подчеркивал точеную фигурку. Девушка присела на подставленный ассистентом стул.

Грон переводил взгляд с одной на другую. Эти особы не разговаривали больше года, с тех пор как Лост заявила, что уходит от тренера. Впервые после длинного периода молчаливого соперничества они посмотрели в глаза друг другу.

- Почему вы ушли от наставницы, сделавшей из вас чемпионку мира? – мягко произнес Грон, подавшись в наклоне к девушке.                                                                                                                                                                    

- Потому что она мне за это отомстила.

Наконец-то Ангория услышала правду.