Твари севера

Твари севера

Зря я вышел сегодня на променад – это хмурое, неприветливое, безрадостное январское утро испортило мне настроение на весь оставшийся день.

Едва я вышел из дому, как внезапно поднялась снежная буря – пожалуй, сильнейшая в моей жизни. Коварная вьюга, подлая метель, жестокий буран немедленно и одновременно обрушились на меня и на всё вокруг! Проклятые метеорологи... Доверяй после этого прогнозу погоды.

Я оказался в самом эпицентре белоснежного ада – но прежде эти вихри, эти ветра, эти потоки воздуха сначала подгоняли меня сзади, как бы прочь из дома; после меня бросало, швыряло и кидало, точно лёгкую, мягкую игрушку или мяч. Беспомощная пушинка, бесполезное теплокровное существо – вот кто я был сегодня, здесь и сейчас.

Когда непогода стихла и немного прояснилось, предо мною предстала истинная полярная ночь во всей её красе – Солнце не поднималось из-за горизонта (хотя по времени уже давно было пора: мои часы показывали ровно восемь).

Собственно, это была даже не полярная ночь, а, скорее, затмение – тьма была кромешная; ни Луны, ни звёзд, ничего.

Мой карманный электронный термометр зафиксировал температуру воздуха в минус десять градусов по шкале шведского учёного Цельсия – что ж, по степным меркам это не сильный мороз (к тому же без ветра); одет я был тепло, поэтому холодно мне не было – как выяснилось позже, до поры до времени, ибо температура имела тенденцию к падению.

Но где же я? Ведь отнесло меня значительно и далеко.

По снегу словно блёстки раскидали – при других обстоятельствах я назвал бы это красивым и не преминул сфотографировать. Но ввиду отсутствия любого освещения... Снег, блестящий сам по себе? И как я ещё что-то вижу? В этой непроглядной мгле.

Когда рассеялся густой и плотный туман, взору моему явилась практически арктическая пустошь – кроме снежной глади, я не видел пред собою ничего! Ни тебе сибирской тайги с её хвойными кронами, ни тебе полярной тундры, преисполненной пушными зверьками.

Где-то там, вдали, на самом горизонте я, отчаянно буравя близорукими глазами свои несчастные астигматические очки, различил что-то большое и тёмное, похожее на мираж – темнее, чем всё остальное, что было вокруг меня.

Я направился туда не только из любопытства и/или безысходности – этот объект будто бы звал и манил меня, как «голос моря» волн открытого океана – на подсознательном уровне, ибо стояла полнейшая, как после хорошей контузии, тишина (какую, кстати, я всячески приветствую, люблю и даже обожаю).

Итак, я увидел зияющее тёмное пятно, резко выделяющееся на фоне всей этой пустыни. Когда же я подошёл ближе, то рассмотрел какую-то пещеру (больше похожую на чью-то гигантскую раковину – быть может, некоего неведомого моллюска или же такую, в коей прячется рак-отшельник).

Зайдя внутрь (вынужденно, ибо я чувствовал, что после непродолжительного штиля надвигается очередной, ещё более злобный шторм), я очутился в огромной, но сужавшейся (к противоположному от входа краю) зале. Находясь в оной, я приметил посредине щедрый и богатый стол, за который я был приглашён незамедлительно – приглашён людьми до крайности добрыми и радушными. Да, эти незнакомые, но удивительно приятные мне создания позвали меня, приютили и дали поесть. Они громко разговаривали и смеялись – а я, таки продрогши до мозга костей после спятившего циклона (увы, никакая тёплая верхняя одежда не поможет от длительного пребывания на сумасшедшем холоде), смахивая с бровей иней, накинулся на сытную, горячую пищу, с жадностью её поедая. В этот момент я даже как-то позабыл о том, что сначала необходимо раздеться, разуться и тщательно вымыть руки.

Только лишь я попытался спросить у этих гостеприимных существ, кто они, откуда (и где я сам), как все они разом... Обледенели! Ледяной ветер, проникающий внутрь через ничем не защищённый проход в эту пещеру, в этот спасительный оазис, сковал лютой зимой также и пиршественный стол. Чья-то магия и волшебство? Или же всё происходящее – не более чем каприз природы? Однако если в мгновенной смерти моих спасителей виновна непогода – отчего она пощадила меня? Я ведь жив, и двигаю всеми частями своего тела свободно.

В любом случае необходимо было выбираться отсюда – языки белого пламени уже касались и меня. Куда же мне идти? Обратно к выходу, навстречу смерти? Явно не лучший вариант. Дальше внутрь? Я попробую.

Вторая пещера была ниже и меньше первой – но, как и в первой, лицезрел я пред собою щедрый и богатый стол, а также людей за ним, которые подозвали, а после обогрели, напоили и накормили меня (из-за стресса я вновь проголодался). Однако стоило мне задать им свой вопрос – кто они, откуда (и где я сам)... Да что же это такое?! Внезапно их лица и тела нашёл тлен – да, Смерть настигла их врасплох, нежданно-негаданно, и люди эти – люди хорошие и отзывчивые – застыли навеки в тех позах, в каких сидели за столом; как шутили и болтали, как жестикулировали руками и покачивали под столом ногами... Тлен сотворил со второй пещерой то же, что свершил лёд в пещере первой.

Третья пещера оказалась ещё ниже, ещё меньше. И взору моему снова явился щедрый и богатый стол, и разделил я трапезу вкусную с людьми, каких не встречал доселе (исключая людей из первой и второй пещер), потому что угощали они бескорыстно.

Взглянув на часы, я почуял неладное: ничего не происходит. Обычно к этому времени люди в этих пещерах застывают – от тлена или льда, всё одно. Мне самому уже стало некомфортно, поскольку я уже наелся, а мне всё накладывали и накладывали, наливали и наливали. Что-то злое вдруг проскользнуло в этих зенках, когда я посмел отказаться от бесплатной еды. Я боялся задать и свой излюбленный вопрос – кто они, откуда (и где я сам); меня больше тянула, больше манила, больше занимала пещера следующая, пещера очередная – что могло поджидать меня там?