Твоё заключение

Первая и единственная

- Вы не понимаете! – пронзительно вскрикнула девушка, она была единственной, кто не скрывал лицо в тени плаща, и ее взгляд был наполнен яростью. – Наше бездействие – преступление против человечества. Как вы – обвела рукой помещение. – смеете называть себя людьми! Вы трусы, вы рабы, вы..вы..вы...

Страшно представить, что бы вырвалось из уст девушки. Её уволокли за локти, но она продолжала сопротивляться в подвале одного из самых старых домов Каприза, в прошлом Парижа, изменённого, нет, обезображенного настолько, что прошлые улицы стёрлись в пыль. В новом мире не существовало Франции или Японии, ко всему придуманы новые названия, восхваляющие кровожадных вампиров и убийц. Смешно, но каких-то двести лет назад в подвалах отсиживались сами монстры.

Солнце потухло сто сорок восемь лет назад. Человечество навсегда проиграло. Конечно, хрупкий шарик света дарил планете необходимое тепло, но горело на небе прозрачным, бледным диском. Оно предало людей. Бог оставил своих детей. Все встали на сторону тварей, таких же ужасных, как сам дьявол.

Мерула винила во всех бедах не только вампиров, хотя ненавидела их всей душой, но и людей, что уподобились, смирились с участью скота. Никто не бунтовал, все покорно раз в месяц сдавали кровь, а если хотели получить крошек со стола господ, захаживали в «Приём», государственный центр донорства, чаще. Некоторые даже защищали их. Школа в ПроПасть хорошо воспитывала рабов, которые осуждающе смотрели на неё. Единственная девочка в классе, наверное, уже мёртвая зная её трусость, дёргала Мерулу за рукав, каждый раз, когда та начинала спорить с учителем.

- Мы должны создать организацию, хоть какое-то сопротивление, пожалуйста. – Мерула старалась не плакать, но в такие моменты слёзы могли разжалобить взрослых. – Вы учите нас…

Крошка Катрина молила тонким голосом, просила сесть на место. До сих пор не ясно зачем, Мерула не нуждалась в друзьях, ей нужны бойцы, товарищи, солдаты, с которыми она будет сражаться плечом к плечу, друзьям в переворотах и революциях не место, лишние траты.

- Мерула, сядь, пожалуйста. – прошептала Катрина. – Нас накажут.

- Вы не понимаете, насколько вам повезло жить здесь. В других странах никто не церемониться с такими выскочками, как ты, Мерула. Их запирают в лабораториях, где высасывают кровь годами. А главное, человек не теряет сознание, жуткая пытка. Мир изменился, Мерула, и мы должны быть благодарны, что нам позволяют быть людьми. – спокойно отчеканил учитель. В глубине его глаз блестела боль. Он сам противился словам, но желание жить, хоть как-нибудь, сильнее чести.

Мерула не считала себя человеком. В ней не было стремления выжить, в ней не осталось страха перед смертью. В организме остро плескалось чувство несправедливости, грязности этого мира. Совесть не давала ей заснуть, совесть толкала её на сумасшествие. В надежде на перемены, она переехала в самый крупный город, где мечтала найти людей с горящими, как у неё, сердцами.

Однако и среди них не нашлось поддержки. Тишина – убийца. Никто не согласился с её жарким выступлением. Её отвели в комнату, сырую и маленькую. Мерулу заперли, как страшную преступницу, чтобы не слышать правду.

В такие моменты она прокручивала уроки истории. Предположительно в 1917 году появился «SUICIDUM vampyrus», наверняка, это была мутация вследствие неизвестного вируса, но легенда гласила, что сын священника повесился в главной церкви, отец сказал: «не убивай ни другого, ни самого себя. Ибо кто убивает себя, убивает не что иное, как человека», в ту же секунду труп исчез, а в полночь нечто обескровило отца. Пока светило солнце, вампиры приравнивались к животным, опасным хищникам, обитающими в лесах, подвалах и нападающих на людей только ночью. Только сумасшедшие проповедники на улицах по-настоящему боялись вампиров, люди не считали их сколько-нибудь образованными. Люди не видели в них угрозы. И это высокомерие уничтожило их.

Солнце изменилось, оно больше не жгло вампирскую плоть, оно больше не дарило жарких, ярких лучей. Солнце превратилось в грязную Луну, наступила вечная зима. Не известно, каким способом монстры выбирали себе подобных. Мерула никогда не видела детёнышей-уродцев. В школах об этом не рассказывали и только попав в подпольную организацию, она узнала правду.

Дверь в комнатку приоткрылась. Лампа в коридоре очертила силуэт.

- Зак, и не стыдно запирать меня здесь? – человек опустил капюшон. – Вы закрыли меня только потому, что я говорю правду.

- Ты же знаешь, что организация не занимается чем-то подобным. Наша задача вытаскивать людей из тюрем и лагерей, добиваться больших прав для человечества. Мы не так …

- Что? – Мерула не отличалась особыми навыками этикета. – Храбры? Решительны?

- Глупы. – спокойно ответил Зак. Она не хотела смотреть на него, в такие моменты все разом становились противными и чужими. В надежде, что он раствориться в полумраке, Мерула крепче зажмурилась.

Она ненавидела вампиров, людей, даже собственное имя. Примерно в те же года, что потухло солнце появилось священописание, новая религия упырей. В ней значились имена святых, которые изменили положения планет и подарили вампирам жизнь. Люди в попытке угодить, раздобрить их, стремились покрыть черней души детей. Мерула – птица смерти, чёрное крылатое создание, что помогла вампирам. Будет весело, когда Мерула станет их погибелью. Продать жизнь дороже, забрать на тот свет больше чертей, вот её цель. Скоро она воплотит всё это.

- Ты сумасшедшая. – прошептал он. Когда девушка открыла глаза, он всё ещё сидел на корточках, будто разговаривал с ребёнком.

- Во мне просто осталась совесть.

Ей было стыдно и противно перед следующими поколениями, ей было жалко детей, которые вынуждены родиться рабами режима. Совесть гремела в сердце, она и была её солнцем.

***

Она думала, как покинет этот мир. Надеялась, что станет событием, которое зажжёт сердца других или будет благородной данью революции. Мерула не мечтала дожить до старости и понянчить внуков, ей противна даже мысль о рождении детей. Добровольно пойти на эту пытку, на преступление? Ну, уж нет, увольте.