Твоя... Только твоя...

Глава 1

У него светло-карие глаза. А в них — золотистые точки. Словно звёзды стынут в янтаре. Рыжие волосы, россыпь веснушек, длинные ресницы на тон темнее волос, аккуратная бородка. Для кого-то он просто симпатичный, для меня — самый красивый на земле.

А ещё у него есть шаловливая татуировка.

С неё-то всё и началось.

…В наш с Дариной салон они в тот день заваливаются всем «зверинцем»: Волкодав, Медведь, Гепард и Лис. У Волкодава есть Дарина, у Медведя и Гепарда свои пассии, а вот Лис, Илья Лисовский, мой. Вот уже две недели, как мой…

Это случилось внезапно. Мы просто соприкоснулись взглядами и…вспыхнули. Оба. Стояли друг напротив друга и глаз не могли отвести. Он первым протянул руку:

— Илья.

— Гульназ, — ответила я, вложив свои пальцы в его ладонь.

Он не пожал мне руку, нет. Наклонился и поцеловал.

И мир шатнулся и уплыл куда-то в сторону — никогда прежде мужчина не обращался со мной так, будто я была хрустальной принцессой.

— Кажется, — проговорил он, кутая меня в бархат своего голоса, — твоё имя связано с цветами.

Я покраснела ещё сильнее, хотя сильнее, казалось, некуда.

— В дословном переводе — «нежный цветок», — проговорила тихо, потому что крайняя степень смущения мешала произносить слова внятно.

— Тебе очень идёт, — отозвался он.

Вскинула глаза, хотя воспитание требовало, чтобы я не смела смотреть на постороннего мужчину, и залипла в его взгляде. Как мушка — в тёмном янтаре. Пропала. Потерялась.

Разом забыла, что где-то у меня есть жених — жестокое беспощадное чудовище. Что старший брат сейчас за решёткой, в том числе и по вине этого рыжего. Чему учили в школе и наставляли в клане.

Предала сразу всех. Перечеркнула одним взмахом ресниц.

И хотя притяжение было колоссальным, высвободила руку и произнесла гордо:

— Только я вовсе не нежный цветок. Сорняк придорожный. Чертополох.

Именно так меня зовет Мириам — глава клана Алиевых. Внебрачная дочь её грозного мужа, прижитая от глупой служанки. Принятая в клан из милости.

А рыжий лишь хитро улыбнулся и вновь нежно взял мою руку:

— А мне нравится чертополох. Очень красивое растение.

И мой мир схлопнулся, сжался до одной точки, в которой чуть насмешливо поблёскивали карие глаза.

И я поняла, что буду предавать дальше.

И предавала.

И когда ощутила на своих губах его поцелуй. И когда ответила на него, и вчера, когда повелась на банальную провокацию…

— Гуля, а ты знаешь, где у Лиса татуировка? — басит Медведь, в миру — Станислав Мишутин. Гепард, Тимур Северин, лишь ехидно улыбается и смотрит на меня с лёгкой издёвкой.

Я сейчас, наверное, краснее помидора.

— На правом предплечье, — говорю я, пытаясь соскочить с этой темы. И вообще у меня сложный заказ — композиция с кактусами и суккулентами. Как говорит Дарина — твои любимые колючки. Сама она предпочитает работать с более нежными цветами. Я волнуюсь, колю палец, ойкаю…

Лис тут же оказывается рядом — берёт меня за руку, слизывает капелю крови.

— Глупый, — корю я, — а если бы ядовитое.

— Значит, умерли бы вместе. Разве это не счастье?

Мотаю головой: нет, милый, счастье жить. Счастье тонуть в твоём взгляде. И мне кажется, Илья меня слышит, потому что в его глазах я явно читаю: «А мне — в твоём»

— Лис, — вклинивает в наш зрительный разговор Медведь, — ты почему своей девушке татушку не показываешь?

Илья не выпускает моей руки, смотрит с вызовом и говорит, будто друзьям, а на самом деле — только мне:

— А она не просит.

Фыркаю и высвобождаю руку:

— Как я могу просить о том, о наличие чего даже не догадываюсь.

— А хочешь узнать? — он наклоняется и щекочет мой затылок горячим дыханьем. Почти целует в шею. По телу пробегает сладкая дрожь.

И тут же перед глазами встаёт перекошенная злобой физиономия Аскера, моего жениха. Мне даже руку хочется вскинуть к щеке — так явственно ощущаю его пощёчину. И страх, леденящий страх. Хочется кинуться прочь, спрятаться в объятиях моего рыжего солнца, согреться.

Голос Аскера звучит в ушах, заставляет дрожать: «Пробуй мне только, тварь, не целкой оказаться. Пожалеешь, что родилась. Убью»

Пока Вазир был на свободе, он хоть как-то защищал меня от посягательств Аскера, оттягивал нашу свадьбу, даже выучиться мне позволил… А теперь? Мириам не станет меня прикрывать. Даже если я сделаю то, зачем оказалась здесь. Аскер убьёт меня в любом случае, как убил моих мать и тётю. Одна была невинна, другая — нет. Для него нет разницы. Это животное получает удовольствие, видя мучения других.

А так я умру, хотя бы познав ласки мужчины, которому нравлюсь.

Поэтому вскидываю голову, ловлю его взгляд и говорю:

— Хочу.

— Тогда поехали, — он протягивает мне руку.

Я качаю головой:

— Не сейчас. Нужно доделать заказ.

Лис терпеливо ждёт. Я заканчиваю, отправляю заказ на доставку, подхватываю сумочку и заглядываю к Дарине в кабинет — сообщить, что уйду пораньше.

Она сидит на коленях у Кирилла, и жадно целует своего Волкодава. Я ойкаю, поспешно закрываю дверь, через минуту из-за двери высовывается растрёпанная голова Дарины.

— Ну чего? — недовольно бросает она.

— Я пойду… Меня Лис на свиданье позвал…

— Оу! — тянет Дарина. — Беги, конечно. Только с тебя потом грязные подробности.

Фыркаю: мол, не дождешься. И ухожу.

В машине, сидя рядом с Ильёй, и глядя на его руки, сжимающие руль, я ещё раз взвешиваю своё решение: сейчас я, возможно, подписываю приговор не только себе, но и Лису. Аскер не простит, что кто-то первым снял пробу с лакомства, которое тот готовил для себя.

Меня потряхивает, я комкаю сумочку, прячу глаза.

Ну же, не трусь, ты должна сказать. Помнишь, как учили в школе? Всегда говори правду, какой бы болезненной она не была.

— Илья… я…

Его руки плотнее сжимаются на баранке, даже костяшки белеют.