Ты не один

Когда кашель стал совсем невыносимым, Костя принял по его мнению единственное верное решение в условиях окружающей действительности - пришел на мост над железнодорожными путями. Мимо проезжали машины, быстро проходили люди, но никто не останавливался, никто не задавал вопросы. Когда ты живешь на улице, то либо становишься невидимкой для окружающих, либо досадным временным недоразумением. Есть ли кому-то разница, как человек оказался в таких условиях? Да нет, конечно же, главное осознавать, что ты сам никогда таким не будешь, иметь уверенность, что это происходит с кем-то другим, с маргиналами и стремящимися на социальное дно всеми средствами. Но ты же не такой.

Костя тоже когда-то думал именно так. Попрошайки раздражали уже своим существованием: идешь по красивым улицам города со сложной погодой, а они сидят со своими картонками, побираются на алкоголь или наркотики. Никогда Костя не верил в то, что эти люмпены способны просить деньги реально на еду.

Жизнь имеет своеобразное чувство юмора. Вчера был дом, родители, невеста, сегодня пневмония, скорее всего двусторонняя, ни малейшего шанса вернуть квартиру обратно от черных риэлторов, потерянные друзья и две могилы для мамы и папы после аварии.

- Хватит уже, - сказал Костя ветру, перелез через ограждения и посмотрел вниз.

Страшно. Все равно страшно. За жизнь будешь цепляться до самого конца, как бы ни крутило. Разве что без размышлений все прервет только тот, у кого серьезные проблемы с головой. Костя к таким не относился, не желал и делать, что решил, но фраза об отсутствии безвыходных ситуаций к нему не применялась последние одиннадцать месяцев. Унижаться за монеты, видеть отворачивающихся людей, что сторонятся бездомного, случайные подработки. Не мог он никак представить, как люди живут так годами, пытаясь ползти по социальному дну без цели, шансов и вариантов. Не мог и уже не хотел. Как-то смог перезимовать, пытался даже следить за своим внешним видом, но в итоге все равно сломался, когда заболел, из ночлежки выгнали, а в больнице не хотели принимать ни при каких обстоятельствах.

- Извини, мам, - сказал Костя и сделал шаг вперед.

- С-собака, - сдавленно прохрипел мужской голос, хозяин которого успел в последнюю секунду схватить Костю за локоть и с силой дернуть на себя: - Стой, зараза!

Костя зашелся кашлем и хотел уже вырваться, но сильные руки перетащили мужчину через ограждение и сжали в крепких объятьях.

- Пустите, - попросил слабым голосом Костя и внезапно для самого себя заплакал. А ведь казалось, что больше не способен, что сил не осталось на жалость к самому себе.

- Ага, - ответил мужчина и чуть ослабил хватку: - Отпущу. Только ты еще разок подумай, оно тебе надо? Рядовым железнодорожникам не так много платят, чтобы еще тебя соскребать после обхода. Еще и состав задержишь ближайший. Макс.

Мужчина отпустил неудавшегося прыгуна и протянул руку. Нерешительно, вытерев ладонь о потертую куртку, Костя пожал мощную руку Макса:

- Костя...

- А чего так грустно, Константин? - строго, по-учительски спросил Макс, хлопнул нового знакомого по плечу: - Садись в машину. Куришь?

- Нет... - растерянно ответил Костя и только в этот момент увидел, что на мосту стоит на аварийке недорогая старенькая иномарка.

- Правильно, вредная эта штука. Закурю, не обидишься? Садись, давай, отогревайся, а то запихаю силой. Крутани обогреватель, я на улице посмолю.

Не подчиниться было сложно, поэтому Костя послушно сел на пассажирское сиденье...и чуть не завыл от боли. В машине было тепло, пальцы моментально стало покалывать - в замерзших руках восстанавливалось кровообращение. Приятно пахло чем-то из прошлой жизни, на задних сиденьях лежали два больших пакета с едой. Живот непроизвольнно заурчал, напоминая, что поесть булку хлеба с водой из городской колонки получилось то ли вчера, то ли позавчера.

- Запашок у тебя конечно атас, - сказал Макс, тяжело падая на водительское кресло: - Давно скитаешься?

- Почти год...слушайте...

- Пока не выпьем на ты не переходишь? Давай завязывай. Я ж тебе не Максим Владимирович сказал, а Макс. Не гони, я еще молодой.

- Макс... - Косте было чертовски неловко от всей этой ситуации. Он хотел сказать, что пойдет лучше дальше, хотел поблагодарить, но кашель разразился с новой силой. На этот раз до рвоты - пришлось быстро открыть дверь и выплюнуть желчь из пустого желудка.

- Воды? - участливо спросил Макс, когда Костя без сил оперся на спинку кресла и рукавом вытер губы.

Не дожидаясь ответа парня, водитель развернулся, достал из пакета бутылку, отвинтил крышку и протянул новому знакомому. Тут-то он и услышал новое урчание желудка Кости, ухмыльнулся, достал из пакета круассан с сыром и глазированный сырок.

- Не думай, что колбасу зажилил. Я знаю, что так урчит, когда давно не ел. Может до кишечной непроходимости скрутить. Ну знаешь, как детей пугают, типа заворот кишок. Только называется вот сложнее. Давай, дверь закрой, попей, поешь, а там и с ужином разберемся. Не обижу с этим точно, но на суп не рассчитывай - не умею я их варить.

Бездомный парень не верил своим ушам, боясь того, что слова Макса - это какая-то злая, глупая шутка. Но круассан и сырок уже лежали на грязных брюках, а мужчина слева что-то искал в дверном органайзере. Аккуратно, словно во сне, Костя взял пакет с круассаном и начал его открывать, на что бурно отреагировал Макс:

- Вроде умное лицо, а ума палата. Куда грязными руками полез? На.

Макс протянул Косте упаковку влажных салфеток, после чего открыл подлокотник и добавил:

- Потом мусор сюда кидай.

- Спасибо, - чуть слышно сказал Костя, наконец вспомнив о приличии.

- Пока не за что. Пережевывай тщательнее только. Не торопись, никто не отнимет. Кто попробует - в тыкву дам. Кстати, тыквенную кашу любишь?