Тянет к тебе

1. Анжелика

Прикладываю к щекам холодные, влажные ладони, разглядывая свое отражение в зеркале.

Умыться — не помогает.

Мой взгляд такой же тускло-усталый, а виски ломит ноющей головной болью.

Нет, надо ехать домой. Лида поймет. В конце концов здесь тусует еще примерно сотня человек, желающих весело отметить ее девятнадцатилетие.

А вот для меня остаться ночевать в загородном доме Тихих и продолжить наблюдать, как Богдан Фоменко празднует наше с ним расставание — это отдельный вид мазохизма.

И пусть я сама инициировала наш разрыв.

Но...Боже...!

Это было меньше недели назад и... Он плакал! Плакал, блин, умоляя меня передумать! Давил на то, что мы вместе уже больше года, и что он безумно любит меня. Вспоминал лучшие моменты, сыпал миллионами обещаний. Хватал за руки, пытался обнять так пылко, что в какой-то момент я даже испугалась, что он применит силу, но это был лишь миг. Фоменко моментально отпрянул, поняв, что перегибает, и весь поник и почернел, словно из него высосали душу.

Мне было так его жалко!

Все-таки Богдан стал близким мне человеком, по крайней мере я так его воспринимала. И расстаться с ним я решила не на фоне измен или ссор, а потому что не чувствовала к Фоменко даже капельки той любви, о которой он говорил. Привязанность, симпатия — да, но не более того.

И я устала уговаривать себя, что это изменится.

Как можно изменить тот факт, что ты не хочешь касаться? Не испытываешь этой потребности? Что тебя раздражает его смех или то, как он водит машину и обращается к официантам, как?!

Но ведь Богдан не был в этом виноват. Он выглядел переломанным моим решением, и я ощущала себя такой бездушной, жестокой стервой в тот момент, что у меня даже поднялась температура. Я реально свалилась на пару дней из-за чувства вины. Мне кошмары снились, как он ревет, цепляясь за мою юбку.

Я все думала, что, может быть, я не права. Может стоит действительно дать ему шанс, еще один...

Ведь у нас все было неплохо по сути. Ровно. А он меня так любил. По его словам...

Вот только оказалось, что это всего лишь слова, не имеющие с реальностью ничего общего.

Иначе как объяснить тот факт, что сейчас пьяный Фоменко с зоне СПА активно пытается трахнуть на глазах у всех какую-то белобрысую из параллельного потока?!
И я давно не помню, чтобы он выглядел таким счастливым идиотом!

Какая мерзость... Вот и верь после этого в любовь.

Нет, я не против, чтобы Богдан кого-нибудь нашел и был счастлив, я только "за".

Но ведь не прошло и недели!

Я чувствую себя обманутой, преданной. Ревность шипящей змеей поднимает голову. Богдан не был мне безразличен. Я тоже переживала наше расставание, да и так долго считала его своим. И, как бы тупо это не звучало, моя задетая гордость обиженно поднывает при виде Фоменко, который похож не на отвергнутого влюбленного, а на отматавшего срок и бурно отмечающего свою новую жизнь зэка.

Я держусь из последних сил, чтобы не подойти к активно обменивающейся слюной парочке и не вытрясти из Богдана признание, что все, что он говорил мне о своих чувствах, было ложью. Что он мне врал, что он лицемер.

Ведь, если любишь, это не должно проходить за неделю. Я хочу услышать это, потому что иначе моя картина мира трещит по швам.

Но я понимаю, насколько это глупо — пытаться поговорить с Фоменко теперь о нас, и потому вижу только один выход — сбежать отсюда и не смотреть дешевое, пошлое представление в его исполнении.

А если оно рассчитано только на меня, то я тем более не вижу смысла участвовать в этом фарсе. Пусть совокупляется себе спокойно, не отыскивая меня глазами в толпе зрителей.

Пока что для нас двоих слишком тесен даже огромный, смахивающий на дворец загородный дом Тихих.

Обновляю блеск на губах и выхожу из ванной комнаты с твердым намерением найти Лиду Тихую, мою лучшую подругу и сегодняшнюю именинницу, извиниться и предупредить, что ночевать я не остаюсь.

Когда я уходила в туалет освежиться, Лида с девчонками из нашей группы отплясывала на террасе, но сейчас их там нет. Подтверждаю вызов такси в приложении, а затем набираю Лиде, чтобы выяснить, где она. Но трубку ожидаемо никто не берет. Вокруг слишком шумно и весело для того, чтобы следить за гаджетами.

Устало вздохнув, отправляюсь на поиски подруги. Это не самая простая задача, так как особняк Тихих огромен. И он битком. Большинство лиц я даже не узнаю. Не уверена, что и сама Лида сможет назвать их поименно, хотя она — самый общительный человек, которого я знаю. У нее сотня друзей и миллион знакомых, и по ощущениям все они сейчас набились в ее загородный дом.

Родители сделали Лиде на девятнадцатилетие лучший подарок из всех возможных. Уехали в другую страну и оставили их с братом одних. Так что останавливать эту вакханалию совершенно некому.

— Привет, Лиду не видел? — торможу Макса, лучшего друга Лидиного брата.

— Э-э, нет, — Колобов с трудом фокусирует на мне мутный веселый взгляд. Затем его полные губы растягивает ленивая улыбка, а правая рука тянется к моим волосам, — Эй, кудряха, пошли лучше с нами. Мы с пирса прыгать. Голышом. Уверен, тебе пойдет, — играет бровями, дергая меня за вьющийся локон.

Идиот.

Бью его по наглой лапе и отшатываюсь подальше, чтобы снова не достал.

— Зато тебе точно не пойдет, Колобов, — фыркаю, озираясь по сторонам в поисках блондинистой Лидиной макушки, — Боюсь, от вида твоей тощей задницы психологическую травму получу.

Парни, окружающие Макса, ржут, пихая его в спину.

— Да пошла ты, — беззлобно тянет Колобов и отворачивается, переключая внимание на более покладистую девицу, висящую на его локте.

Я на его "пошла" тоже ни капли не обижаюсь, потому что это давно устоявшаяся манера общения между мной и придурками - друзьями Лидиного старшего брата — предводителя всех местных придурков его величества Яра Тихого.

Вот кто бы одним "пошла ты" точно не ограничился и затеял перепалку минут на двадцать. Не знаю, чем именно я его так триггерю, но у него будто глаза кровью наливаются, стоит меня увидеть. Хорошо, что пересекаемся мы не так уж часто. Иначе дружить с Лидой я бы просто не смогла.