Тяжело быть рыцарем.

Глава первая. Рыцарские шалости, или возврат с задания.

Рыцарям во все времена было легче посвятить всю жизнь ратному делу, чем отдыхать от этого самого дела. (Книгус рыцарус).

Трактир, самый что ни на есть обычный, какие только бывают в средневековье. Полутёмное, или полусветлое, как угодно, помещение, куда приходят снять стресс и усталость разного пошива, или сословия люди. Крестьяне, грязные и вонючие от пота и бедности, одетые как попало в кое-как залатанные одежды, хлебают рыбную похлёбку с ржаным хлебом, запивая это всё дело элем, иногда отрыгивая и щурясь то ли от удовольствия, то ли от запаха изо рта, а может и окружающей обстановки. Кстати о последней: несколько деревянных столов с узкими проходами между ними, возле них по четыре табурета, именно табурета, здесь вам не поместье графа, так что будьте добры, спину держите сами себе, а задней точке не давайте сильно расслабиться. На потолке канделябр, с множеством свечей, многие из них почти догорели, некоторые новые совсем, но есть и надломленные, они-то опасно накренились, глядя своими огоньками на людей под ними. По периметру помещения тоже расставлены свечи, в узкие окна проникает тусклый свет сгущающихся сумерек. В одной части трактира нет окон, там стойка со стоящем за ней владельцем этого заведения, а за ним видно дверь, видимо кухня, или ещё что-то, не нужное нам.

Народ собрался сегодня как обычно. Поесть чего-то, да выпить по кружке-второй. Возможно поиграть в кости, в общем, провести этот тяжёлый день куда подальше, и помянуть его при этом тёмным элем подозрительно отдающим мочой, или это враки бесовские? Неважно, главное – в голову бьёт, и то хорошо! Дверь таверны распахивается, и входит человек в доспехе, лёгком правда. Его плечи, руки по лококти и ноги покрыты грязным железом, определённо требующему полировки и прочего ухода. Особенно были грязные ноги, на них виднелась непонятная в плохом свете субстанция, придающая об этом человеке мнения не военного, а скорее свинопаса, или свинопаса в лёгкой броне, наверняка любившему сражаться не с ветряными мельницами, как отважные и прожжённые вояки, а с будущими балыками, ускоряя их появление к себе на стол.

Мужчина в лёгком доспехе был явно немолод, о чём говорила лёгкая седина в бороде, в которой застряли хлебные крошки, несмотря на её небольшой размер. Сам он был не полон, не худощав, хотя живот проступал из-под одежды с королевским гербом. Не высокий и не низкий, но крепкий в плечах и цепким взглядом голубых глаз, горящими нездоровым огнём. Сделав шаг левой ногой, он тут же проехался на ней по расстеленной по полу соломе, нечленораздельно что-то произнёс и икнул. Теперь понятно, он пьян, но похоже, что ему мало.

- Эй ты! – ткнул пришелец в трактирщика с морщинистым лицом. – Налей!

- Сию минуту, добрый сэр. – елейно отозвался хозяин заведения, принимаясь исполнять требование гостя. – С вас три золотых.

- Я рыцарь! Разве ты не видишь?! – побагровел мужчина, делая ещё несколько шагов шатаясь и позвякивая кольчугой. – Ик! С задания важного вернулся я. Ик! Её величество, будь она трижды опущена сынами… - пришелец осёкся, - в святую воду. – тут же добавил он. – Послала, меня-а-а. – протянул он скорбно и тяжело плюхнулся на табурет, возле трёх сидящих за столом мужчин. – Вы звали, я пришёл! Налейте, вы, простофили и ленивцы! – обратился он к ним и сверкнул глазами, увидев, как один из них сделал глоток из кружки. – Дай сюда, коровий пёс! – и вырвал посуду из рук сокрушённого посетителя.

- Что же вы делаете, мой добрый рыцарь? – встрепенулся трактирщик. – Уже несу вам питие ваше!

- Питие… - допив и стукнув кружкой по столу раздражённо повторил носитель доспехов. – Питие! – взревел он. – Где моё питие?!

- Вот же оно, вот. – трактирщик положил перед ним его порцию, и поморщился ещё больше, когда рыцарь её тут же осушил и протяжно отрыгнул прямо ему в лицо, при этом силясь что-то сказать. – Вы не спешите, добрый рыцарь. Пусть душа примет эль.

- А вот тут… ты прав. – подняв руку с прямым указательным пальцем, поучительно сказал пьяный мужчина. – Неси ещё…душа у меня болит…и требует заглушить эту боль.

- Сперва заплатите мне. – тревожно возразил трактирщик.

- Сейчас. – пришелец принялся искать свой кошель с золотом, ощупывая область пояса. – А у меня нет денег. – заплетающимся языком произнёс он после неудачных поисков.

- Тогда у меня нет эля и я позову стражу. Это воровство! – залепетал хозяин заведения.

- Стражу?! – взревел мужчина в доспехах и стукнул по столу. – Вор…воровство?! Да я тебя, пёс безродный… - вставая пророкотал он.

- Бертольд! – в дверь вошли двое. – Вот ты где! Королева ищет тебя и требует твоего визита, сейчас.

- А на костёр твоя королева не хочет пойти? Умотала своими заданиями ведьма… Дайте мне факел и святую воду! Эля… - мечтательно пробубнил последнее слово рыцарь.

- За такие слова ты можешь пойти на виселицу, Бертольд. – ответил один из посыльных, останавливая второго, начавшего обнажать меч.

Рыцарь задумался, взвешивая в голове все возможные варианты с виселицей и королевой-ведьмой, не давшей ему насладиться дарами земной жизни. Прокляв в уме её, короля и королевство, а также всю правящую династию и пожелав им калёного…узурпатора в мягкое место, голубоглазый рыцарь сделал вывод что лучше послушаться этих двоих. Он всегда мог оценить ситуацию, пусть с огрехами, но даже в пьяном угаре, не самом сильном в его жизни, решает согласиться на призыв монархини.

- Слушаюсь и повинуюсь её величеству. - поднявшись на ноги и пошатываясь сказал он. – Ведите меня, гончие бесы. – сделав шаг, рыцарь снова проехал грязным железным сапогом по полу и не удержав равновесия, после неловких попыток вкупе с ругательствами, плюхнулся пятой точкой на пол. – Ик!

- Свинья. – презрительно бросил второй посыльный и плюнул под ноги Бертольду. – И почему тебя ещё не выгнали со двора или не казнили?

- Почему тебя не продали в рабство? Ик!  Почему ты не умер от ветрянки у своей мамаши на животе? – парировал рыцарь, силясь встать на ноги. – Почему ты не был скормлен…ик! Псам. Почему ты… - продолжал бубнить он.