Тяжелые звуки

- Да пошло оно все к черту! - мой отчаянный крик заполнил пустоту квартиры. Кошка, мирно спавшая в каком-то углу, сразу же прибежала посмотреть, что не так с ее хозяйкой. - Ну и че ты приперлась? Не желаю я никого видеть сейчас! Ты слышала меня? НИ-КО-ГО!

Я прошла мимо недоуменно глядящей на меня зверушки, открыла дверь в комнату и со всей дури кинула сумку в противоположную от двери стену. Чемоданчик мой, описав дугу в воздухе и немного не долетев до точки назначения, ударился об угол стола, внутри него что-то хрустнуло и пискнуло. Громко выругавшись, ведь единственное, что это могло быть, - мой недавно купленный мобильник, я еще раз применила физическую силу к сумке, пнув ее ногой, и завалилась на диван, который уже не первый день был в разобранном состоянии, ибо времени, чтобы заправить постель, по утрам у меня просто не находилось.

Настроение у меня было ниже плинтуса: работы нет, экзамен завалила, деньги, та жалкая подачка, которую мне выдали на прошлой работе, когда увольняли, почти подошла к концу, друзья как-то охладели ко мне, да и не мудрено, ведь из-за загруженности я просто не успевала вовремя с ними связываться, - в общем, я была жутко зла на себя и свою никчемную жизнь и почти в отчаянии. Открыв ноутбук, я в который раз просмотрела вакансии, но свежих не нашла, а по тем, которые были, я уже получила кучу отказов, ведь всем требуются сотрудники с опытом работы от года-двух, а у меня всего-то месяца четыре набралось от силы. Чертыхнувшись, я отложила ноутбук в сторону и протопала на кухню, хотелось выпить стаканчик чайку с печеньками. Последних, увы, не оказалось, поэтому мне пришлось довольствоваться бутербродом с остатками сыра. Покончив с, кхм, легким обедом, я все же взяла на руки мяукающую под ногами кошку и снова завалилась на диван. На самом деле мне хотелось рвать и метать, но я понимала, что это не выход из сложившейся ситуации, ибо восстанавливать квартиру после всплеска агрессии во мне стоило бы огромных денег.

Чтобы успокоиться хоть как-то, я решила отправиться в находящийся неподалеку парк, прогуляться и помедитировать под любимую музыку. Я знала несколько прекрасных безлюдных мест на откосе на берегу реки, редкий собачник забредал в эти глухие места, не говоря уж про шумные молодежные компании, - в общем, прекрасный вариант для успокоения нервов. Одевшись по-походному и проверив наличие зарядки на телефоне, я выползла из дома и, не торопясь, пошла по направлению ко входу в парк. Миновав ворота, я попала в царство природы в черте города. С тех пор, как я переехала сюда, я частенько прогуливалась по этим местам, меня радовало, что мое жилье расположено так близко к парку. Иногда, в выходные, я проводила часы, блуждая по тенистым аллеям, наслаждаясь либо тишиной, нарушаемой только лишь пением птиц, либо любимой музыкой под настроение, льющейся через наушники из плеера. Сегодня я решила насладиться готичными мотивами, которые хорошо сочетались с агрессивными гитарными рифами, что как раз подходило под мой агрессивно-депрессивный настрой.

Немного побродив по аллеям, где периодически попадались влюбленные парочки и шумные компании, распивающие совсем не безвредные напитки, я, наконец, поймала легкое душевное успокоение и решила приступить к такой же легкой медитации, которая всегда помогала мне в таких моментах. Поляна, на которую занесли меня мои ноги, была небольшая и располагалась совсем около обрыва. Вокруг нее росли березы, со всех сторон, кроме той, с которой открывается вид на реку. Я встала около обрыва, осмотрелась и, поняв, что нахожусь в одиночестве, закрыла глаза и раскинула руки в сторону.

Я старалась полностью погрузиться в музыку, представляя, что я попала в тот мир, о котором поется в песнях, образы быстро пролетали перед моими глазами, я наслаждалась этим ощущением своего воображаемого присутствия где-то там, далеко отсюда, где в темном и мрачном лесу совершаются жертвоприношения во славу Сатане и другим неизвестным мне жестоким богам.

И вот, настал момент для моей любимой песни. Как раз вовремя. Мои чувства на максимуме, эмоции, накопленные за последнюю неделю, готовы вырваться наружу. Уже не сдерживаюсь, нечеловеческий крик, полный агрессии и отчаяния, срывается с моих губ.

Внезапно я понимаю, что что-то тут не так. Резкий порыв ветра, я открываю глаза. Незнакомая местность, но тоже лес, мрачный, недружелюбный. Тропинка, ведущая только в одну сторону, в глушь. Меня окружала темнота, было похоже, что сейчас ночь. Простояв некоторое время в недоумении и подождав, пока глаза привыкнут, я решаю двигаться дальше, куда меня решили завести неведомые силы. "Гулять так гулять," - подумала я, предусмотрительно вытащив наушники. Я все равно слышала то, что играет в плеере, так как обычно я слишком громко слушаю музыку, за что неоднократно получала от друзей, заботящихся о здоровье моих ушек.

Мой путь продолжался уже долгое время, тропинка уводила меня все дальше в чащу, деревья, растущие по ее сторонам, подбирались все ближе и ближе ко мне, сквозь их кроны уже практически не проглядывало ночное небо. Местами мне приходилось отодвигать ветки с вычурными листьями. Я попыталась вспомнить названия этих деревьев, рассматривая один из листков, но, покопавшись в своих знаниях и памяти, бросила это бессмысленное занятие. Спустя некоторое время, я, отодвинув одну из веток, увидела довольно-таки большую поляну, залитую лунным светом. Тропа, которая привела меня туда, обрывалась у ее края.

Я вышла на середину поляны и посмотрела на небо. Полнолуние. Я оказалась явно не в своем мире, ибо накануне моей прогулки по парку до него оставалось еще чуть меньше двух недель. Лунный свет заливал всю поляну, было светло почти как днем, но он был холодным, он не давал никакой надежды, рождая в голове странные и достаточно мрачные мысли. Впрочем, больше всего в тот момент я хотела получить ответы на вопросы, как я тут оказалась и зачем вообще. Я встала на колени и закрыла глаза, обратив свое лицо так, чтобы мой взор был как бы направлен на луну. Не знаю, сколько времени я провела так, но, когда я поднялась открыла глаза, то увидела, что вокруг меня собрались люди в черных балахонах. Я не видела их лиц, они были скрыты глубокими капюшонами. Один из них подошел ко мне и взял меня за локоть.

- Пора, - шепнул он мне и отвел на край поляны.

Я осмотрелась. За то время, что я провела, стоя на коленях, поляна преобразилась: по ее периметру стояли длинные факелы, образуя круг. Их было пять. Пять факелов образовывали правильный пятиугольник, если соединить их между собой. Или же пентаграмму, но это зависит от того, как представить.

Тем временем люди в балахонах суетились в центре поляны, чего-то измеряли, с чем-то сверялись, что-то сыпали и выливали. Затем один из них ненадолго удалился куда-то за деревья, а вернулся уже не один. Он толкал перед собой связанную девушку, худенькую и достаточно красивую. Одежда на ней местами была разорвана, девушка сопротивлялась, не хотела идти, но, получив очередной стимул в виде пинка, продолжала свой путь. Подведя пленницу к центру поляны, человек в балахоне достаточно грубо толкнул ее. Девушка упала, люди вокруг нее образовали круг. Раздался шепот - то были слова какого-то заклинания на непонятном языке, произносимого людьми в круге, и перед ними слегка загорелась пентаграмма. Девушка оказалась как раз в ее центре. Она замычала, видимо, хотев закричать, но кляп во рту не позволил ей этого сделать.

До моих ушей внезапно донеслась музыка, то играла моя любимая песня. Люди в балахонах продолжали что-то шептать, и даже музыка не могла заглушить их. Пентаграмма продолжала светиться бледно белым светом, но теперь вокруг нее и в ней начали проявляться странные символы. Светящейся пылью они поднимались в воздух, невидимый вихрь подхватывал их, закручивал в причудливом танце, выстраивая нечто, похожее на слова. Вдруг один из людей в черном вышел из круга, подошел к девушке и достал нож.

- Нет, не надо, не надо этого делать! - закричала я, но мой голос растворился среди ансамбля звуков, образованных монотонными голосами и музыкой.

Тем временем, человек, подойдя вплотную к лежащей и рыдающей, как мне казалось, девушке, наклонился и ловкими привычными для него движениями разрезал на ней веревки и одежду и вытащил из ее рта кляп. Девушка сразу же сдавленно закричала и попыталась подняться, но у нее это не вышло - казалось, ее сдерживают какие-то невидимые путы. Пленница снова упала, человек перевернул ее на спину, и тут же какие-то неведомые силы переместили ее так, что ее конечности и голова оказались расположены строго по лучам пентаграммы.

Я входила в некий транс, наблюдая за всеми этими манипуляциями, я хотела отвернуться, когда человек с ножом стал вырезать что-то на теле у девушки, но я этого не сделала. Зрелище заворожило меня, оно было и прекрасным, и ужасным одновременно. Из ран на теле девушки, которые напоминали различные символы, тоненькими ручейками растекалась кровь. Она текла по ее груди, животу, рукам и ногам, даже по лицу, ибо человек в черном не щадил ее красоты, покрывая кровавыми знаками все ее тело. Она плакала, стонала от боли, когда появлялся очередной порез на ее прекрасном теле, местами срываясь на крик, но никому не было дела до ее мучений. Теперь уже даже мне. Любимая песня, темный лес и красивая девушка в центре пентаграммы, окруженной странными людьми. И я, неведомо как и неведомо зачем здесь оказавшаяся, но что-то подсказывало мне, что я тут не просто нежданный гость. Радовало то, что меня не убили на месте, и то, что не я была там, в середине поляны.

С каждым новым порезом на теле девушки пентаграмма светилась все ярче и ярче, ее цвет превратился из бледно-белого в бледно-красный, но в нем не было той насыщенности, которая, как я думала, должна была быть. Мне казалось, что время тянется бесконечно долго, но, судя по музыке, прошло минуты три, не больше. Человек с ножом и в балахоне отступил, и некоторое время девушка лежала одна. Затем из темноты леса, окружающего поляну, вышел человек и направился в сторону девушки. Он шел по какой-то невидимой тропе, каждый его след оставлял на земле светящийся знак, который затем поднимался в воздух и присоединялся к вихрю своих товарищей, образуя что-то наподобие кокона вокруг него.

Дойдя до девушки, он сорвал с себя одежду, встал на колени между ее ног, наклонился, положив свои ладони на ее руки чуть ниже плеча, и довольно-таки грубо вошел в нее. Девица издала полный боли и отчаяния крик, ее тело задергалось в бессмысленной попытке вырваться, из ран, нанесенных ей, усилилось кровотечение, но мужчина не обращал на это внимания. Он жестко трахал ее, местами пригибаясь к ней, размазывая ее кровь по своему телу, местами выпрямляясь и откидывая свой торс назад.

Я завороженно следила за всем процессом, ведь чем больше нарастал экстаз насильника, тем ярче и насыщенней становилась пентаграмма. В момент, когда он кончил, свет стал настолько ярким, что осветил полностью всю поляну ярко-красными лучами, затмевая слабый свет факелов. Мгновение - и мужчины уже нет рядом с девушкой, он как будто просто исчез.

Песня уже приближалась к своему концу, как я заметила, что ко мне приближается один из людей в черном балахоне, держа наготове кривой ритуальный нож. Я попятилась, но вскоре уперлась спиной в ствол одного из окружавших поляну деревьев. Человек приближался все ближе и ближе, и я не на шутку перепугалась, но, подойдя почти вплотную, он отдал этот нож мне. Я продолжала стоять у дерева, сжимая в руке резную рукоятку, которая оставалась холодной, несмотря на то, что все это время ее держали теплыми руками. Человек аккуратно взял меня за локти и сказал всего одно слово:

- Надо.

Я сразу поняла по его голосу, что от меня требуется. Неуверенными шагами я направилась к девушке. Я встала над ней так, что ее живот оказался у меня между ног. Я посмотрела ей в глаза, они были наполнены страхом и ужасом. Она не хотела умирать, она была измучена и унижена, но на ее лице явно читалась мольба о том, чтобы я подарила ей жизнь и не закончила ритуал.

"Надо," - подумала я.

- Прости, - сказала вслух и опустилась на колени.

Она пробормотала что-то на неизвестном мне языке, из глаз ее потекли слезы, но я уже занесла над ней нож, высоко вскинув руки над головой. Немного помедлив в попытке преодолеть свою нерешительность, ведь, несмотря на то, что я чувствовала равнодушие к этой девушке, я никогда до этого не убивала людей, я вздохнула и, размахнувшись, вонзила нож ей в грудь, туда, где, как мне казалось, находится сердце. Хлынула кровь, ослепляющий насыщенно-бордовый свет окружил нас. Я закрыла глаза, защищая их от опасно-яркого сияния. Прошло немного времени, и песня закончилась, вокруг нас воцарилась тишина. Я продолжала сидеть на девушке, все еще сжимая рукоять ножа, торчащего у нее из груди. Сквозь закрытые глаза я чувствовала холодный свет круга, мою душу тем временем наполняло неведомое спокойствие, меня совсем не волновало то, что я минуту назад убила человека.

Я не знаю, сколько времени я просидела вот так, оседлав труп неизвестной мне красивой девушки, но внезапно свет исчез и тишину нарушил бой часов. Я открыла глаза и огляделась. Я сидела на полу посреди своей комнаты, мои стенные часы продолжали отсчитывать удары, люди, девушка, факелы, пентаграмма - все исчезло. Все, кроме ножа, который я продолжала сжимать в руках. Я встала и, включив свет, посмотрела на часы. Полночь. Прошло девять часов с того момента, как я отправилась в парк. Я еще раз осмотрела свою комнату, только уже при включенном свете. Ничего не изменилось, только на полу рядом с тем местом, где я появилась, было несколько капель крови, видимо, они стекли с окровавленного ножа. Я прошла в ванную и взяла тряпку, чтобы вытереть их. Я чувствовала себя очень спокойно, несмотря на произошедшее, я не переживала больше ни по какому поводу, я знала, что все наладится. И лишь в голове продолжала играть моя любимая песня...