Зона Притяжения

часть первая Армагеддон 11g

Поседевшие волосы лишь усилили сходство Рымкевича c распиаренным когда-то Эйнштейном, который говорят всё спёр у Пуанкаре. Правда, этот «Эйнштейн» выглядел так, словно принимал участие в продолжительной попойке с русскими коллегами. Красные глаза, осунувшееся лицо и трехдневная щетина. Впрочем, час назад, когда мы увиделись в первый раз, он выглядел много хуже. В первый момент я даже не признал его. Бедняга уже сам наказал себя. Измученное алкоголем создание уже мало, чем напоминало того уверенного в себе ученого-фанатика, который говорил с нами на МКС. Ударить этого несчастного не поднималась рука.

-Я Олег Добрынин, космонавт. Если еще помните такого.

-О господи! Не может быть! Как вы сюда добрались?! Не может…

Заметно оживившись, он подошел ближе, чтобы разглядеть меня.

-Господи, это вы Добрынин! Я помню вас! – воскликнул профессор и заключил меня в объятия.

От него пахло чудовищным коктейлем состоящим из перегара и запаха пота, поэтому я освободился из неуклюжих объятий едва стоявшего на ногах профессора.

-Погодите, Добрынин, погодите! Я приведу себя в порядок, и мы с вами поговорим, - сказал он и убежал в свою комнату.

Все это время охрана за моей спиной еле сдерживалась. Но как только профессор захлопнул за собой дверь, разразилась богатырским гоготом.

-А что тут смешного? Плакать хочется!

-Ну ладно-ладно, хоть немного повеселились…

Наверное, капитан охраны был по-своему прав, потому что за последние несколько суток у них не возникало повода для веселья. На маленький городок, как из я ящика Пандоры, свалились все беды разом. Офицерам и солдатам, охранявшим секретный военный объект, каким являлось НПО «Парадокс», было не до выяснений причин катастрофы и поиска виноватых. Падение метеорита едва не смело Тамск-13 с земли. Часть домов была полностью разрушена, остальные представляли собой мины замедленного действия, готовые в любой момент рухнуть и похоронить под обломками своих обитателей. Срочно требовалось эвакуировать около двух тысяч человек – все население городка. Но вопрос, куда и какими средствами? Связь была потеряна, а дорога разрушена. Решение было найдено лишь, когда руководство «Парадокса» согласилось открыть для жителей бункер – по сути дела целый подземный город, рассчитанный чуть ли не на прямое попадание атомной бомбы. Туда же переместили уцелевшее после катастрофы научное оборудование. Поэтому под землей, в бункере, располагавшемся под корпусами «Парадокса» царил какой-то бедлам. Люди размещались, где только можно. По коридорам бегали дети. Меня провели в бункер через вход в центральном офисе НПО, которое в силу своей прочности пострадало меньше других зданий. Капитан охраны здраво рассудил, что раз я знаком с заместителем директора - Рымкевичем, то меня можно провести без всяких проволочек. Впрочем, о режиме секретности тут уже мало кто заботился. Все боялись лишь мародеров, которые могли проникнуть в город. И в отличие от Тамска о войне почти никто не говорил. Прежде чем вновь встретиться с Рымкевичем меня накормили в общей столовой до отказа забитой людьми. Детей, которые шли со мной, я больше не видел. Наверное, их разместили вместе с остальными жителями городка. Пока я с жадностью поглощал безвкусную кашу, ко мне подходило несколько типов очень серьезного вида. Они с удивлением глазели на меня, а затем убирались восвояси. Но я чувствовал, что мне еще предстоит с ними пообщаться. Так и произошло, когда на меня одновременно уставились восемь человек: шестеро штатских включая Рымкевича и двое вояк, один из которых был с генеральскими звездочками. Беседа проходила в просторном кабинете и обещала быть напряженной. Еще каких-то пять-шесть часов назад я даже не мечтал о подобной встрече, хотя периодически вспоминал недобрым словом господина Рымчекича и всех кто стоял за его спиной. Честное слово, я не шутил, когда сказал капитану охраны, что собираюсь начистить Рымкевичу физиономию. Но стоило нам оказаться в закрытом помещении, как маска серьезности пропала с лиц руководителей. Я увидел испуганных и растерянных людей. Поэтому меня не удивила просьба рассказать, каким образом я сумел добраться до Тамска-13.

Я покачал головой. Говорить мне совсем не хотелось. После того как я наконец-то наелся, меня клонило в сон.

-Олег Владимирович. Вы должны понять нас. Уже пятые сутки мы находимся в полной изоляции. Нам крайне необходима информация, – еще раз попросил генерал.

-Сначала расскажите, для чего предназначался спутник! – настоял я.

Видя, что доводы генерала меня не впечатлили, в разговор вступил Рымкевич:

-Олег, нам нужны непредвзятые факты.

Неужели если я вначале узнаю о предназначении спутника, то буду уже по-другому интерпретировать события? Ладно, в конце концов, я ведь даже не надеялся когда-нибудь узнать это. Подожду еще несколько минут. Но если они и тогда не расскажут всей правды, то, черт возьми, сломаю Рымкевичу нос!

Естественно, на рассказ ушло времени много больше, чем я ожидал. Они осыпали меня вопросами, заостряя внимание на любой даже незначительной детали. Штатские что-то помечали на бумаге, вояки многозначительно кивали, когда я рассказывал об очередной аномалии, повстречавшейся мне на пути. Безусловно, я опустил некоторые моменты, которые могли вызвать сомнения в моей нормальности. В частности я ничего не рассказал о диске-переводчике и непонятной субстанции попавшей внутрь моего тела.

Они пытали меня достаточно долго, чтобы мое терпение начало лопаться.

-Мне кажется, вы узнали достаточно! Я устал!

-Я понимаю, понимаю. – согласился Рымкевич. -Вначале мы покажем вам видеосъемку испытаний, а затем я все поясню…

Пока профессор говорил, один из штатских включил телевизор, стоявший на стойке в углу кабинета. Мое сердце учащено забилось, едва на экране появились первые кадры. Завеса тайны наконец-то поднималась. Я поймал себя на мысли, что, возможно, совершаю ошибку. Может быть, узнав правду, я буду ощущать груз ответственности еще больше, чем сейчас, пока нахожусь в неведении…