У любви есть время

У любви есть время

Наше образование так мало касается брака, что большинство из нас даже не знает, что влюблённость мы получаем в подарок, а хороший брак нужно строить шаг за шагом.

Карен Хорни

Спор Аэлиты с матерью казался ей судебным заседанием, на котором присутствовали истец и ответчик. Только не было судьи, способного разрешить этот конфликт.
Изабелл сообщила, что нашла для неё жениха. Возражениям Аэлиты не было конца. Ведь она уже встретила мужчину всей своей жизни. Но мама была категорически против него, а причину этому почему-то не объясняла.
Аэлита склонялась над бежевым креслом, в котором практически неподвижно сидела Изабелл. Не жалея сил на жесты, эмоции и слова, а как будто ими жонглируя, Аэлита разыгрывала перед матерью целый спектакль. Но на эмоциональные монологи дочери Изабелл отвечала всего двумя-тремя словами. Эти слова проходили по сердцу Аэлиты, будто ножом и вызывали новый поток реплик.
Даже гостиная устала от пререканий. Это доказывал включённый телевизор, звук которого напоминал мяуканье котёнка. А ещё лёгкий слой пыли на книгах. Это были учебники Аэлиты, небрежно сложенные на столе. А ещё цветы: белоснежные каллы в изысканной хрустальной вазе с завитками, в которой воды осталось чуть больше сантиметра. Они увядали, но держались из последних сил на своих твёрдых ножках, уныло склонив головки вниз.
На кухне варился компот. Аромат лесных ягод проникал в гостиную, но не сглаживал негативную обстановку.
Во время этих бесконечных споров звонок в дверь прозвенел как сверло, приставленное к уху.
– Неужели это?.. – оглядываясь в сторону двери, проговорила Аэлита.
– Да, это Павел и его мама, – спокойно ответила Изабелл. – Пожалуйста, открой дверь.
– Ещё чего! – выпалила Аэлита и, отвернувшись в сторону, сложила руки на груди. – Не собираюсь я открывать дверь.
– Дочка, ты мне столько твердишь о том, что тебе никто кроме твоего Максима не нужен, – услышала Аэлита бархатный голос своей матери. – Так иди открой дверь и докажи свои слова. Если этот молодой человек – препятствие на пути вашей любви, значит ты легко сможешь справиться с ним.
Аэлита медленно повернула голову и посмотрела матери в глаза. Она увидела в них искры хитрости, которые Изабелл даже не пыталась скрыть.
– Хорошо, – практически прорычала Аэлита. – Я открою дверь.
Она грациозно выпрямила спину, задрала голову наверх и, откинув назад прядь чёрных волос, уверенными шагами направилась к входной двери.
Когда она её открыла, то увидела две фигуры: на пороге стояла женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой, слегла полноватая и парень лет двадцати пяти. Они оба улыбались, но женщина, казалось, натянула свою улыбку тонкими невидимыми ниточками, которые вот-вот должны были лопнуть.
Парень, напротив, смотрел на неё взглядом типичного плейбоя, такого безупречного и идеального во всех отношениях. Аэлита терпеть не могла таких. Самоуверенность в нём так и кричала.
Молчание затягивалось. Наконец, Аэлита «наклеила» на лицо улыбку и сказала:
– Здравствуйте, – а потом она сменила улыбку на притворное замешательство и, убрав прядь волос за ухо, спросила:
– Вы что-то хотели?
Изабелл подошла к гостям, немного «отодвинув» Аэлиту в сторону, и произнесла:
– Здравствуй, Мари! Здравствуй, Павел! Проходите, пожалуйста.
Когда гости оказались на пороге, женщина, заинтересованно поглядывая на Аэлиту и «удерживая» свою улыбку, сказала ей:
– Добрый день, Аэлита. Я Мария Борисовна. Мы с твоей мамой подруги и я очень хотела познакомиться с тобой.
Аэлита в ответ на это смогла только кивнуть, поджав губы.
– Мари, Павел, – сказала Изабелл. – Проходите в гостиную. Прошу вас.
Аэлите ничего не оставалось, как просто стоять и молча смотреть на то, как Мария Борисовна и Павел входят в квартиру. Ей тут же врезались в нос резкие запахи сначала женских, а потом мужских духов. Она зажмурилась и помахала рукой перед собой. К чему было выливать на себя столько парфюма?
Когда этот аромаэффект испарился, к Аэлите вернулась злость. Это было наглое вторжение в её жизнь без спросу! Мама, как обычно, в своём духе – поставила её перед фактом. Скажи она заранее, что эти двое придут к ним, она бы подготовилась к этой встрече, а тут такой сюрприз. Жених и его мама с доставкой на дом. Парню только подарочной упаковки не хватает.
– Лита! Идём к нам! – окликнула Изабелл свою дочь.
Аэлита вошла в гостиную и встала в дверях. Её тело пробивала нервная дрожь, как в подпрыгивающем на огне чайнике. Ей была неприятна даже мысль о разговоре с людьми, которые сейчас любезничали с её мамой как самые долгожданные гости. Парень молчаливо улыбался, а неуверенности женщины пришёл конец и она «купала» Изабелл в комплементах. Аэлите было не до того, чтобы вслушиваться в сладкие речи незнакомой женщины, но их мелодия, по-видимому, была наипрекраснейшей. На фоне белоснежной улыбки смуглое лицо Изабелл засияло, в глазах стали поблёскивать серебряные огоньки и от этого комната, страдающая от нехватки солнечного света, стала казаться ярче.
Несмотря на молчание, парень выделялся на фоне своей говорливой матери. Он был одет во всё чёрное, но эта одежда смотрелась на нём стильно и явно не была куплена на ближайшем рынке: идеально выглаженная рубашка, джинсы классического кроя, которые сидели на нём просто безукоризненно. Изабелл выглядела также элегантно в сиреневом костюме из комбинации юбки и пиджака.
Заметив это, Аэлита на автомате подумала про свой застиранный домашний халатик на замочке и мягкие тапки с «собачками». В одежде она была больше похожа на Марию Борисовну, в платье которой преобладали серые и коричневые тона. Чувство вкуса этой женщине точно было незнакомо, зато подвешенный язычок это отлично компенсировал.
Аэлита наблюдала за мамой и нежданными гостями, кипя от негодования всё сильнее. Это пора было заканчивать.
– Так, давайте покончим с этим раз и навсегда, – с этими словами Аэлита прошла поближе к маме и гостям. – Эта встреча бессмысленна. Думаю, что разумнее всего будет немедленно разойтись. Нам ведь ни к чему зря тратить своё время, правда?
– Лита, я пригласила Павла и его маму, чтобы просто познакомить вас. Я уверена, вы найдёте общий язык, – невиннее ангела, сошедшего с небес, сказала Изабелл.
– Мама, мне нет никакого интереса находить общий язык с каким-либо парнем. И ты отлично знаешь почему. Я тебе твержу об этом целый час.
– Не будь так категорична, дочка, – мягким голосом произнесла Изабелл. – Всё и всегда может измениться.
– А зачем что-то менять, когда всё и так прекрасно? Но ты этого не понимаешь. Потому что ты не хочешь посмотреть на ситуацию моими глазами. Ты видишь только то, что важно для тебя! – выкрикнула Аэлита, и дальше тон её голоса стал набирать обороты, как мотор автомобильного двигателя, дёрнувшего с места. – Мы сейчас говорим о моей жизни! Я объяснила тебе всё! Но ты по-прежнему говоришь только то, что могла бы сказать и без моих объяснений! Почему ты не хочешь меня услышать?
– Я прошу тебя только поговорить с Павлом, – после эмоциональной речи Аэлиты в голосе Изабелл появились холод и строгость. – Неужели разговор – это так много?
– Я не хочу этого делать! – сквозь зубы процедила Аэлита, а потом сложила руки по бокам и выставила тело вперёд навстречу матери. – И не буду!
– Послушай, Аэлита, – вмешалась Мария Борисовна, – мы с сыном действительно просто пришли к вам в гости. Прошу, не нужно так бурно реагировать на нас, а то мне, ей-богу, уже становится неловко.
Мария Борисовна звонко засмеялась. Но её смех не смог разрядить обстановку, а только придал ей большей нелепости.
– Боюсь, что вам станет ещё более неловко, – в наигранно-ужимистой манере произнесла Аэлита, а потом прокричала:
– Сейчас же уходите из моего дома вместе со своим сыном!
– Аэлита… – Изабелл медленно растянула каждый слог в имени дочери.
Но та на это только фыркнула, отвернувшись в сторону.
На несколько секунд воцарилась тишина и Аэлита ощутила на себе чей-то взгляд. Это оказался взгляд Павла. Аэлите сразу стало не по себе. Она думала, что ему была не интересна ни тема их дискуссии, ни она сама, ведь он ещё не произнёс ни слова. Теперь у неё появились в этом сомнения. Он смотрел на неё как зачарованный зритель, любующийся актрисой на спектакле.
– Паша, сынок, скажи хоть слово, – проговорила Мария Борисовна. – Если ты этого не сделаешь, я сию же секунду покину этот дом, и ноги моей больше здесь не будет.
– Зачем же уходить с премьеры так рано, мама, – продолжая разглядывать Аэлиту, сказал Павел. – Я хочу досмотреть её до конца.
– И я с тобой полностью согласна, Павел, – поддержала его Изабелл. – Очень часто бывает так, что когда тебе предоставляется шанс, за него нужно сразу же хвататься. Потому что в будущем может оказаться, что он был единственным.
Эти слова Аэлиту просто добили. Она не знала, куда деть возмущение и злость, которые переполняли её до предела и вырывались из тела как дикие звери, пойманные в клетку. Этим сжигающим эмоциям было необходимо найти выход. Аэлита резко выдохнула: тёплая волна обежала её тело от макушки до пяток, окутав на несколько секунд, будто лёгким одеялом. После этого её голова немного прояснилась.
– Хорошо, мама. Я поняла правила твоей игры. По-видимому, ты решила приберечь свои объяснения, чтобы блеснуть своим красноречием перед этими людьми. Если это так, тогда говори уже наконец! Чем тебе не нравится Максим? Почему ты против наших отношений?
Изабелл на секунду задумалась, а потом холодным и пренебрежительным тоном ответила:
– Всё очень просто, Лита. Этот человек тебе не подходит. Кто он? Всего лишь рядовой нейрохирург одной из государственных больниц в Екатеринбурге.
– Откуда ты?..
– Ты забыла, что я работаю в прокуратуре? И дело не только в том, что этот человек совершенно безамбициозен. Лита, ему почти сорок лет. А ты так молода, свежа и жизнелюбива. Тебе ни к чему связывать жизнь с этим скучным типом, который в отцы тебе годится. Я бы с более или менее спокойным сердцем наблюдала со стороны за развитием вашего романа, если бы ты не заявила, что собираешься за него замуж. А этого я не допущу, пока жива. Возможно сейчас, да, ты его любишь, но семейная жизнь – это другое. Пройдёт совсем немного времени, и он задавит твою страстную натуру обыденщиной. И тебе станет не до любви. Твоё чувство растворится как льдинка в кипятке и останется только горький привкус того, что ты раньше называла любовью. Я не позволю тебе натворить таких глупостей.
Голос Аэлиты зашипел, как масло на горящей сковороде:
– Мама, как ты можешь так обращаться с моими чувствами? Я люблю этого человека. Он дорог мне такой, какой есть. Плевать я хотела на то, что ты там про него накопала! Ты его не знаешь! Да, он зарабатывает не так много. Но это потому, что у него добрая и щедрая душа. Максим не взяточник. Он помогает людям, у которых нет денег на дорогостоящее лечение. Я восхищаюсь им! А самое главное то, что мы по-настоящему любим друг друга. Если ты специально ждала момента, чтобы при этих людях всё это мне сказать, то знай, мне всё равно, что они подумают о Максиме. И если ты думаешь, что таким образом могла заставить меня в чём-то усомниться, то ты ошибаешься!
Аэлита окинула Павла и Марию Борисовну холодным взглядом. По её лицу медленно потекли слёзы.
– Чёрт возьми, пусть уже, наконец, убираются отсюда! – прокричала она и пулей убежала на кухню.