Убежище ведьм

1

Роза Штейн

В узком коридоре, тесно заставленном почтовыми коробками, стоял сизый сигаретный дым. Роза поморщилась. Ее кожаная куртка снова насквозь провоняет дешевым табаком, смешанным с кисло-сладким инквизиторским травяным сбором. Щелкали пластмассовые клавиатуры из-за полуприкрытых железных дверей, шелестели бумажные папки, гудели разговоры вполголоса: рядовая офисная суета. Чей-то скользкий взгляд проводил Розу до кабинета с потертыми когда-то золочеными буквами имени своего владельца на облупившейся стене. Она дернула ручку двери прежде, чем услышала голос позади:

– Штейн, сюда, – долговязый мужчина с зажатой самокруткой в зубах смотрел на гостью с обычным прищуром. Раньше это вызывало подозрения, но теперь Роза знала: Смолов всегда что-то задумал, и ее ощущение не последствие странного первого впечатления.

Она проскочила под выставленной в проходе рукой инквизитора в небольшую сырую комнатку со старым диваном по центру, столиком и пожелтевшей от старости микроволновкой в углу, и сглотнула, когда услышала, как Смолов демонстративно медленно поворачивает ключ в замочной скважине.

– Я рад, что ты пришла, – сухой от курения голос пригвоздил Розу к рыхлому как лицо Смолова подлокотнику дивана. – Рассказывай. Тетка естественно открыла тебе всё: от легенды, откуда в тебе ведьмовская кровь, до разницы между кроличьими лапками на пару и растертой белладонной в вине.

Гостья молчаливо нахмурилась, Сергей не скрывая намерений издевался над ней, хотя прекрасно знал, по какой причине ведьма сама связалась с оккультной полицией. Пока Смолов наполнял кружку с каким-то невразумительным рисунком из кофейника, Штейн продолжала молчать, но нетерпение все равно пересилило.

– Ничего она мне не рассказала, как ты и говорил, – пробормотала девчонка, ударяя крепко сжатым кулаком по своему же бедру. С чего бы тетка Клара изменила бы решение? Последний их разговор на тему ведьмовских талантов окончился скандалом, с тех пор особенно продолжительных бесед у них не выходило. Смолов довольно глядел на Розу из-за ободка кофейной кружки, устраиваясь на скрипучем стуле подле одинокого столика.

– Еще бы, Штейн, еще бы тебе что-то рассказали, новой ведьмы твое семейство переживет, – туманно заявил он. – А что говорят родители?

– Отец не любит вспоминать о бабушке, так что они просто думают, что все обойдется. Думают, что я закончу какой-нибудь вуз по совершенно дурацкой специальности, устроюсь работать, рожу пятерых спиногрызов и буду считаться счастливой, – она говорила слишком эмоционально, заметила след презрения на лице Смолова, определила его равнодушие по выразительно сморщенному лбу. “Ему не интересны твои проблемы, ему интересно то, что ты хочешь предложить”, – убеждала себя Штейн, но раздражение все же лилось наружу.

– Я объявил тебе условия, Роза, – словно прочитав ее мысли перебил Смолов, небрежно стряхивая пепел с самокрутки в полупустую советскую пепельницу. – Я расскажу тебе все, что знаю об Убежище, о том, кем была твоя бабка и куда она исчезла незадолго до своей смерти, но… со своими условиями.

Инквизитор не сводил с Розы взгляда, каждый ее шаг был им предсказан. Она хоть и старалась выглядеть независимой, но была слишком любопытной для такого качества. Рассчитывала, что он побоится затянуть на ее шее цепь, когда она затянет свое появление на пару дней? В отличие от ведьм он терпелив и весьма умен, так что и сейчас молчаливо наблюдал за тем, как Штейн мирится с мыслью, что ей придется согласиться.

– Мне казалось, бабушкин кулон будет достаточной ценой за правду, – заявила юная ведьма с напором, что вызвал ухмылку на лице Сергея. Смолов покачал головой и потянулся к карману своего пиджака, вынимая наружу золоченую цепочку с двойным кулоном из зажатого в овальной оправе аметиста.

– Вот твоя драгоценность, – Роза едва успела сомкнуть ладони, когда инквизитор швырнул ей реликвию ее семьи. Поймала. – Это не артефакт, но стоит предостаточно. Мне он не нужен, ты можешь дать большее. Послушай, Роза, мое начальство не знает о том, что я вожу ведьму в свое управление. Но одна ведьма, сбежавшая в Убежище, – ничто… ничто по сравнению с тем, чего можно достичь. Мы оба получим то, чего хотим. Ты отправишься туда, куда тебе и положено, я добьюсь своей цели. Все счастливы.

Слишком розовыми были облака, что описывал ведьме Смолов. Без обиняков она могла бы высказать инквизитору все свои не слишком цензурные мысли о попытках ею манипулировать, но у Розы действительно не оставалось альтернативы.

– Напомни мне, Смолов, – она слегка откинулась на край спинки скрипучего дивана и взглянула на служащего оккультной полиции сверху вниз. – Ты хочешь, чтобы я сообщила тебе о местоположении портала?

Сергей оскалился и затушил самокрутку в пепельнице, растирая ее остатки в прах.

– Нет, Роза, я хочу, чтобы ты открыла мне дверь с той стороны, – их взгляды пересеклись, и ведьма спустя мгновение замешательства, крепко сжимая драгоценный кулон в ладони, коротко кивнула. Ее неуверенность отразилась на лице инквизитора плохо скрываемым торжеством, мужчина опустошил кружку и с тихим стуком возвращая ее на стол, поднялся, скрываясь за дверью в коридор. – Дай мне пять минут.

Очередной щелчок замочной скважины вызвал в Розе какой-то суеверный трепет, сдержит ли Смолов свое обещание? Наверняка сдержит, только какими будут последствия их соглашения? За трепетом пришла глухая уверенность – она была вынуждена прийти к оккультной полиции, к инквизиторам, потому что ее семья решила отсечь молодую ведьму от всех тех маячащих впереди возможностей. За прошедшие с двадцатилетия Штейн месяцы у Клары или отца была сотня шансов поговорить с ней по душам. Но они предпочли отмалчиваться, глупо надеясь, что Роза не заметит изменений в себе и в маленьком мирке вокруг. Все началось с искрящихся лампочек – в лампе на письменном столе дома, в люстре над столиком в людном кафе. Вокруг нее не порхали бабочки и не светились книги, исходя блестками, происходящее было похоже на паранормальную активность по канонам старых фильмов ужасов. Телевизионная связь прерывалась, едва Роза появлялась в комнате, радио, которое почти постоянно слушала Клара, начинало хрипеть, прыгая с волны на волну. Тетка так равнодушно принимала очередные проявления рвущейся наружу магии, что Штейн все чаще пыталась поговорить с ней именно об этом: итогом были шумные скандалы. Существование колдовства не было секретом в семье – еще бы, ежегодно в их дом наведывались служащие оккультной полиции, демонстрируя бронзовый значок с шестиконечной звездой и свои кровожадные лица. Клара заметно нервничая приглашала незваных гостей за стол и долго отвечала на их подробные вопросы за закрытыми стеклянными дверьми в столовую. Если будучи подростком Роза воспринимала их приход как нечто само собой разумеющееся, то став старше начала задавать вопросы. На ее памяти, рассказ об оккультистах и правилах, которые семья должна соблюдать, был последней искренней беседой с Кларой. Бабушкины истории о волшебстве из детства перестали быть фантастическими сказками, а после ее исчезновения и известия о смерти стали едва не инструкцией как остаться в своем уме.