Убийственно волшебно

Пролог

Зимний вечер для джентльмена имеет особый смысл и церемониал. Конечно, если сей благородный муж славится вкусом к светской жизни. Белоснежные мазки снега за окном, рассеянный свет пасмурных дней, золотое сияние свечей и дорогих световых артефактов диктуют свой, особенный, дресс-код: белая рубашка с высоким, тугим, тщательно накрахмаленным воротничком, пышный белоснежный галстук, завязанный модным узлом, непременно черный, упаси боги от выбора иного!, жилет и того же цвета визитный пиджак. Всякий знает: немного по-зимнему сверкающего белого и непроницаемо черный, словно безлунный небосвод самой длинной ночи года, – верный выбор для законченного образа настоящего аристократа. Лоренс Брумпет относил себя именно к таким. Он несказанно гордился, что является лордом в пятом поколении, пусть и, так называемым, простым, без горделивой приставки «ван» перед фамилией.

Облачаться к вечернему выходу всегда было его любимым делом, даже большим, чем сам визит или прогулка в компании таких же молодых повес. Может потому, что во время сборов Лоренс был предоставлен самому себе и мог воображать что угодно. А вот в компании – одним из многих, причем выделялся некоторыми несовершенствами. При высоком росте, который сделал бы честь любому императорскому гвардейцу, плечи молодого джентльмена не могли похвастать особой шириной и силой, а талия носила видимые следы пристрастия к излишествам в еде. Но довольно объемным животом Лоренс даже гордился – на показ, это стало его коронной шуткой, когда требовалось продемонстрировать некоторую самоиронию, приличествующую ситуации. Недовольство и даже ненависть он испытывал к иному недостатку своей внешности.

Нос. Скандально длинный и безобразно тонкий, с уродующим его вытянутым, сливоподобным кончиком, зависшим внизу, как «заначка моей мамаши, припрятанная в старом носке» – так выразилась одна… жрица продажной любви в заведении, которое Лоренс посетил с друзьями, когда пришла пора юношам стать мужчинами. В тот вечер это было не единственное оскорбление. Пока друзья хохотали над «носком», другая девица, чтоб перещеголять первую, сравнила нос Лоренса с вялым мужским… прибором – «таким длинным и тонким, что и не встал». Повторный взрыв хохота, к счастью, заглушил конец скандального сравнения. Но Лоренс. Он все услышал. И теперь не мог забыть. Вспоминал каждый раз, стоило поглядеться в зеркало…

Один взгляд в бездушное, все подмечающее стекло и хорошего настроения как ни бывало. Тем более что нынешняя зима пока не принесла Лоренсу ни капли привычных праздничных радостей. Даже облачение в модный костюм не доставило должного удовольствия.

– Знали бы вы, – в голос обратился молодой человек к отсутствующим рядом друзьям, – что есть места, где просто быть джентльменом – настоящая пытка.

В компании подобное прозвучало бы как шутка. Однако. Для Лоренса Брумпета это было реальностью. Влезть в полный визитный костюм из плотной гурландской шерсти – самый столичный шик – и это в климате, где тончайшая хлопковая сорочка прилипает к мокрой коже даже ночью, которая так и не приносит прохладу после раскаленного дня. Непереносимая мука.

– Пандждериб – это ад для джентльменов! – Лоренс безнадежным жестом поправил уже успевший поплыть от пота накрахмаленный воротничок. Тянуть дольше было нельзя, иначе его прекрасный костюм окончательно превратится в мокрую тряпку, в которой невозможно показаться на глаза сегодняшним постояльцам “Южной сказки”. Мероприятие тем более важное, что с большинством из них Лоренсу предстояло отправиться в путь уже утром. Вырваться из раскаленной, несмотря на зимний сезон, колониальной преисподней и совершить путешествие на Северный полюс – в самое средоточие зимы и новогодней магии. Новенький белоснежный лайнер два дня как пришвартовался в порту Гурджар-Серита и пополнял запасы перед первым в таком роде круизом. Что бы нелицеприятное Лоренс ни думал о южных колониях, а вот невероятные экзотические фрукты, выращенные на этой земле, считал настоящим сокровищем. В начале зимы особого разнообразия, конечно, не предполагалось, но даже самые простые сахарные «драконьи» яблоки молодой аристократ поглощал с охотой и в немыслимых количествах. Благо, что здесь все это изобилие стоило сущие пустяки. Тем приятнее будет лакомиться южной экзотикой посреди оледеневших земель Ислохора или на заснеженных улочках Дафтферга – программа круиза обещала посещение самых знаменитых и отдаленных северных достопримечательностей. А Новый год пассажиры “Сердца Зимы” встретят в полностью ледяном дворце, построенном в точке, где сходятся географический и магический полюса. В момент прихода Нового года это предполагало Чудо – осуществление какого-то невероятного личного желания, по крайней мере, всем пассажирам это твердо пообещала Императорская коллегия магов.

У Лоренса одно такое желание было, в исполнении которого могло помочь только чудо. Ради него он ввязался в эту несвойственную для него авантюру.

Напоследок поправив светлые волосы, вьющиеся от царящей в климате Пандждериба влаги, Лоренс покинул комнату и вскоре постучал в двери соседнего номера. Ему открыл слуга – абориген-пандждерибец в форменной одежде, что выдавала в нем мелкого гостиничного служку. Со смуглого лица в заученной улыбке просияли белоснежные зубы:

– Приветствую господина! – пандждерибец поклонился.

– Я ищу своего дядю… – пробормотал Лоренс, он не ожидал увидеть кого-то кроме родственника.

– Высокий господин ушел. – Слуга еще раз поклонился теперь уже не на шутку встревоженному Лоренсу. – Он сказал, что спустится вниз. Господин разрешил мне убирать в номере…

Слушать дальше Лоренс не стал – он, охваченный самыми дурными предчувствиями, кинулся к лестнице, забыв и о необходимости демонстрировать собственное положение, и о важности первой встречи с будущими попутчиками. У несчастного дяди Джейкоба молодой человек не предполагал такой самостоятельности. Впрочем, он ничего, кроме дурного, пока и не ожидал, так как впервые увидел родственника всего две недели назад в госпитале. Всего-то и успел, что бестолково представиться до того незнакомому кузену матери. Основное общение прошло с лечащим врачом и солидным на вид чиновником от министерства Обороны и вооружений. Они-то и ввели его в курс дел с внезапной обузой, будто Лоренсу и до того сладко жилось вдали от дома и привычного светского круга. Теперь же ему предстояло заботиться о безнадежно больном родственнике…