Убийство в коммунальной квартире.

Глава 1. Два веселых гуся. В которой читатель знакомится с главными героями.

- Жили у бабуси два весёлых… кхм-кхе-хе…гу-уся… Один серый, другой… Что это вот такое, я спрашиваю? Что это? – широкоплечий коренастый, с залысинами над умным лбом следователь убойного отдела Гусяев ткнул в неряшливую кипу бумаг желтоватым от постоянного курения пальцем.

Обкусанный ноготь, окружённый заусенцами коснулся верхнего листа и тот, плавно съехав, спикировал вниз, скрываясь под столом. – Я битых два часа разобрать не могу, что они там наворотили, в этом своем б…м (опустим нецензурную брань) клоповнике, прости Бога-душу-мать! Как их ещё назвать, не знаю.

- Ничо, Пал Ваныч, - ответил ему молодой, спортивного сложения яркий брюнет, - Разберемси, чай не впервой!
Молодой ловко подхватил рассыпающуюся кипу и перенес в угол кабинета, на свой стол, за которым он и уселся, неблагозвучно проехав ножками служебного кресла по полу.

Пожилой, то бишь Гусяев, поморщился и с упрёком произнес:
- Когда ты, Гусыгин, отучишься от своей деревенской манеры изъясняться? «Ничо, разберемсИ» - это кто сейчас так говорит? Ты ж представитель закона, должен соответствовать! – пожилой с явным облегчением опустился на стул и пошарил в карманах пиджака в поисках папирос.

Он прекрасно знал, раз Гусыгин, ближайший его помощник и соратник по разгадке преступлений сказал «разберемси», значит к утру все бумаги будут стоять по стойке «смирно» и сами докладывать о том, что в них содержится.

Гусыгин, нимало не обидевшись, а может и не слыша обращённой к нему речи старшего товарища, уже бегло проглядывал листы один за одним и сортировал по кучкам. Язык его от усердия слегка высунулся и подрагивал, указывая на стопку, в которую следовало определить лист.

Симпатичный спортсмен, с яркими темными глазами и бровями вразлет, Андрей Аверьянович Гусыгин умудрился остаться неженатым к моменту окончания школы милиции, и потому дома его никто не ждал. А Оля, Римма и Маргарита, и кто знает, сколько ещё девушек, не интересовали его настолько, чтобы по окончании рабочего дня бежать к ним на встречу.
«Весёлыми гусями» их прозвали сразу же, как только новичок Гусыгин был назначен помощником опытного Гусяева. И хотя старший хмурил густые брови, в глубине души он находил это совпадение забавным. Довершало комичность ситуации то, что фамилия начальника уголовного розыска была Бабунько.
То есть, что называется, «жили… у бабуси».

Два «гуся» вот уже полгода работали вместе, и Пал Ваныч понять не мог, как раньше он обходился без Андрюши. Выпускник милицейской школы оказался внимательным, старательным, сообразительным и деловитым. Впереди, уже очень близко, маячило повышение в звании. И Гусяев всем с гордостью говорил: "Есть, есть на кого оставить страну. Вот уйду на покой и буду знать, Андрюша на посту. Значит, спим спокойно, товарищи."

Спустя полчаса Пал Ваныч уже лежал на кровати, закинув ноги повыше, отекали они к вечеру, аж сапоги становились тесны. Его служебная квартира находилась сразу за углом, так что на путь от работы до дома он тратил минут пять, не больше.

Жил он с сестрой, вдовой горняка-шахтера, Алевтиной. За мужа ей причиталась пенсия, и она могла бы обходиться сама, но решила перебраться к брату: «Южный климат -раз! Жена его бросила, а как мужчине без женщины – два! И кто ж ещё у нас есть, как не мы сами! Родную кровь надо беречь. Три.» - победно возвышала она указательный палец при разговорах на эту тему.

Брат болел. Здоровье подводило все чаще. Что-то кололо в спине, одышка, отёки – все бы ничего. Он мог бы оставить оперативную работу и уйти на преподавательскую должность, но его, как назло, стала подводить память. И зрение слабело. Да и нравилась ему эта работа! Жалко было бросать.

Когда пришел молодой помощник, Алевтина обрадовалась: "Брату будет легче. Молодой вон какой крепкий! Брат не нахвалится! "
Пал Ваныч и в самом деле словно выдохнул, смог сбросить напряжение с плеч, немного разогнулся. Воспрял. Андрей стал ему как сын.

Полеживая на кровати с задранными ногами, Гусяев, закинув руку за голову удовлетворённо пощипывал мочку уха и глубоко затягиваясь, пускал в потолок колечки табачного дыма:
- К завтрашнему Андрей бумаги разложит и решим, стоит оно того, чтоб связываться, или нет. Навертят, э-ех…

Тем временем Андрей Гусыгин, разобрав кипу на небольшие островки, применял на практике навык скорочтения, коим очень гордился. Спустя час и 36 минут Андрей изучил все материалы присланного дела и сделал выводы, что виноват в произошедшем сам обвинитель. Черкнув на листке свои выводы, он упаковал бумаги в папку и затянул шнурки. Папка легла в сейф до утра, а Гусыгин собрался уж было домой, как дверь кабинета открылась и в щель проснулось лопоухая голова дежурного Хаснутдинова.
- Гусь, не ушел ещё? Слушай, тут дело есть. Вызов пришел с Речной, 6. Труп нашли. То ли сам, то ли убийство. Поедешь? А где второй твой? Пал Ваныч?