Убить Буку

Убить Буку

  Мы сначала не хотели в лес идти.
  Мика даже плакать начала. Дронт тоже не хотел идти.
  Он сказал, что придумали тут всякое эти взрослые, а мы вот ночевать в лесу должны.
  У него планер клеится. Второй день клеится.
  Дронт сам планер собрал. Из этого... забыл...
  Пластик, который если к нему провода поднести – сам соединяется из кусочков.
  Дронт планер нарисовал и провода поднёс.
  Пластик соединился. Но потом его ещё клеить надо.
  Чтобы планер прочный был и в воздухе не развалился.
  Дронт умеет планеры делать и всё про них знает.
  Он – взрослый, ему двенадцать уже.
  Но на Буку он ни разу не ходил. Даже на лесную.
  Его родители берегли и старейшины.
  Они слово такое говорили... Балант, что ли? Не, не то...
  А, талант! Вот!
  Это они так про него говорили, потому что он уже в восемь лет умел планеры клеить.
  Это мало кто умеет.
  Мне восемь. Мике тоже. Стрыю – уже девять.
  Мы не умеем планеры делать. И моторы собирать из железок.
  Мы из железок только скребки научились делать.
  Стрый – глупый и ленивый. Он и скребки плохо делает. Его не берегли как Дронта, он уже в прошлом году на Буку ходил, вместе с прошлыми восьмилетками.
  Ничего у него вышло. Бука ему палец откусил. Указательный, на правой руке.
  Как теперь Стрый будет в носу ковыряться?
  Не надо было Буке палец в пасть совать. Буки всё кусают. Они и камень могут укусить, не то что палец.
  Стрыю тогда сказали, что он не умнее Буки и полувзрослым его не сделали.
  Он теперь с нами пошёл, ещё раз.
  Мика ему язык показала и сказала, что он и после нас на Буку сто раз ходить будет и вовсе без пальцев останется.
  Стрый на неё даже замахнулся, а я ему ногой пинка дал, чтобы не замахивался.
  И Дронт с нами пошёл.
  Старейшины сказали, что балант хорошо, а обычаи – лучше...
  Да не знаю, что за слова такие! Взрослые всякие слова выдумают, потом сами в них путаются.
  И нам сказали, что – обычай.
  Мы тогда собираться стали. И Дронт стал собираться, только ворчал всё время.
  Наверное, не хотел, чтобы планер без него доклеивали.
  Родители стали спорить кто нас в лес повезёт. Ругались, ругались, потом соломинки стали тянуть.
  Взрослые всегда спорят и ругаются. Потом их старейшины мирят. Или они соломинки тянут.
  Дерутся редко, у нас дома все спокойные. Не то, что за горой.
  За горой – всё время дерутся. Мама говорила, что они уже и старейшин съели.
  И смеялась. Шутила, наверно...
  Мои родители длинную соломинку вытянули. Выиграли и начали повозку готовить.
  Это радость большая – детей в лес везти. Все в ладоши хлопают, а микины родители даже дымного змея в небо выпустили.
  Змей синий дым выпустил и на второе небо улетел.
  Мне так сказали.
  Мне ещё сказали, чтобы я от Буки уши принёс. Я сказал, что принесу.
  Потом нам припасов дали и длинные ножи.
  И Мике дали, хоть она девчонка. Я бы девчонкам длинных ножей не давал. Не умеют они ими резать. Визжат только да машут. Я сам видел, на уроках.
  Потом на в повозку посадили и мы в лес поехали.
  Ехали недолго – наши дома близко к лесу стоят. Не то, что дома за рекой. Те – далеко от леса. Им к своему лесу через поле ехать, а в поле – змееголовые живут. Они из нор выпрыгивают и детей с повозки хватают. В прошлом году из пяти детей только двое до леса доехали.
  Им бы может хотелось через реку на плоту, да в наш лес. Но мы их через реку не пускаем.
  Мы с ними в ссоре.
  Они когда-то давно у нас искрящуюся трубку украли, чтобы траву под посев выжигать.
  Наши родители войной на них ходили. Пока дрались – трубку испортили.
  Теперь мы с ними не дружим.
  Мы в лес приехали. С повозки слезли, мешки свои взяли, а потом родителям махали.
  Грустно стало.
  Небо сначал тёплое было и света много. Потом темнеть стало и холодом потянуло.
  Мы не знали, куда идти.
  На Дронта смотрели.
  Мы с Микой смотрели, потому что знали, что Дронт – умный.
  А Стрый не смотрел. Он себя умным считает, хоть Бука прошлогодний ему палец откусил.
  Он себе под ноги смотрел, а потом на древесных летунов стал смотреть.
  Летуны ему зубы скалили.
  Эко занятие себе нашёл – на летунов смотреть. Летуны ещё глупей его! Только верещать и умеют да гномзов из дупла таскать.
  Гномзов все ловить умеют. Они – ленивые. Только тем и спасаются, что дупла на высоте выгрызают. А летунам высокие деревья – нипочём.
  Стрый сказал – надо в чащу идти. Там быстро Буку найдём.
  Он в прошлом году так ходил.
  А Дронт ответил, что – ага, и пальца лишился.
  Стрый засопел и в драку полез, а Дронт ему по носу дал.
  Мика насупилась и плакать хотела.
  Я ей кулаком погрозил и она враз успокоилась.
  В лесу плакать и боятся нельзя. Можно Лихого разбудить.
  Лихой невидим и на страх идёт.
  Он всех душит, даже взрослых.
  Так взрослые объяснили.
  Мы боятся не стали. Мы Дронта спросили, что делать.
  Дронт сказал, что в чаще пропадём, мы не умеем пока хорошо по лесу ходить.
  И верно сказал. Учителя нас только до Большой поляны водили. До Большой поляны просека идёт и тропинки есть.
  А потом просеки нет. В старые времена были машины, которыми просеку делали. А потом машины сломались. Их починить не смогли и разобрали на всякие полезные вещи.
  Машины давно сломались. Ещё мои родители не родились.
  На просеке молодые деревья топорами рубят и землю лопатами ровняют.
  Чтобы просека не заросла.
  Зарастёт – не расчистишь уже.
  Так взрослые сказали.
  На просеку работать даже малышей отправляют. Со взрослыми, конечно, а то же они забоятся и Лихого приманят.
  Дронт сказал – надо до Большой поляны идти.
  Потом в лес зайти, но не в чащу, а на краю держаться. И зарубки на деревьях делать, чтобы дорогу не потерять.
  Темно станет – Бука придёт.
  Только не надо по тесным местам ходить, там Бука быстро напасть может.
  А на открытом месте – мы его увидим. Волчок его заметит.
  Волчок нести – Дронту доверили. Кому же ещё?
  Стрый сказал, что Буку мы так не найдём. Если подальше в лес не зайдём – не видать нам Буки.
  А Стрый может и один Буку поймать, он знает как ловить.
  Дронт ответил: ну лови тогда.
  И добавил: проваливай!
  Стрый стал сопеть, а потом с нами пошёл.
  Мика повеселела как узнала, что в чащу не пойдём и далеко от Большой поляны отходить не будем.
  Даже прыгать начала и песни петь.
  Дронт на неё прикрикнул, чтобы перестала. По лесу надо тихо идти и ко всем звукам прислушиваться.
  Мы не в селении и не на школьной прогулке.
  Мы на охоте.
  У нас и девчонки охотятся, спуску никому нет.
  Стемнело. Мы костёр разожгли. Нам палочки дали на шнурке. Если одну об другую ударить – искры будут. Мы теперб такими траву жжём. Искрящейся трубки больше нет.
  Мика складной котелок достала и кубик, который из воздуха воду может делать. Когда в котелке вода закипела – она концентрат туда насыпала.
  Вкусная мясная каша получилась!
  Я теперь понимаю, почему девчонок на охоту в лес отправляют.
  У них каша получается. У парней – нет.
  И Дронт бы кашу сделать не сумел, хоть он и умный. А Стрый – вообще кору бы глодал.
  Он, говорят, в прошлом году глодал, когда с откушенным пальцем по лесу плутал. Пока прошлогоднего Буку убивали – Стрый в чащу убежал.
  Потому его полувзрослым и не сделали, не только из-за пальца.
  Его волчок нашёл, по поясу. Нам на охоту специальные пояса надевают, от Больших Предков.
  Древние пояса, а в пыль не превращаются. Вечные, наверное.
  Волчок эти пояса видит и на стекле точки показывает.
  Так Стрыя и нашли.
  Но если в чащу очень далеко зайти – и волчок не поможет.
  И пояса не спасут.
  Дронт правильно решил от поляны не отходить. Мы ещё не проходцы, чтобы в дикий лес ходить.
  После каши спать захотелось.
  Дронт сказал – спать нельзя. Надо за волчком смотреть и Буку караулить.
  Стрый сказал, что он первый будет не спать.
  Дронт сказал, что я не верю, ты сбежишь.
  Обратно к домам пойдёшь и скажешь, что нас Бука съел, чтобы тебя приняли с охоты и на сено спать положили.
  И я сказал, что не верю. Потому что ты вернёшься и скажешь, что охота погибла.
  Тебе лишь бы от охоты отбиться и Буку убивать ты вовсе не хочешь. Потому что у тебя мама из другого селения и на большую охоту тебя никогда брать не будут.
  Даже когда вырастешь!
  Стрый от еды обленился и в драку не полез.
  Только сказал, что раз он на охоте – надо ему дать покараулить. Иначе нечестно и он старейшинам пожалуется.
  Мы и не думали, что он правила заучил. А он заучил. С прошлого года, наверное.
  Мы на хроне два деления отметили и дали ему караулить.
  Но сами спать не стали. Стали разговоры говорить.
  Это чтобы не заснуть и Стрыя без присмотра не оставить. Плохо в лесу без караула спать, но когда Стрый караулит – ещё хуже.
  Ночь без туч была. Звёзды над верхушками было видно.
  Дронт сказал, что Большие Предки со звёзд прилетели. Он краем уха слышал, как старейшины об этом говорили. Дронт хоть и умный, но мало что понял. Он так и не понял, зачем Большим было с неба спускаться. На небе спокойно, легко и место открытое. Открытое как поле, но внизу на полях змееголовые в норах водятся. А небе их нет.
  Зачем Большим было спускаться?
  Мика сказал – на небе хлебные колосья не растут. Большие спустились, потому что голодно стало.
  А ещё она слышала, что Большие не с неба спустились, а из-под земли вылезли. Но не как змееголовые. Те – в норах живут. А у Больших под землёй огромное поселение было.
  Мика даже руками над головой взмахнула – вот какое огромное!
  Там хрустальные дома были, а ночь меняла день по воле старейшин.
  Дронт сказал, что он и такую историю слышал, но селение под землёй – позже было. Давно, очень давно, но сначала Большие всё-таки на небе жили.
  Потом они на большом плоту спустились. На летающем плоту, потому что Больших было много и самый большой планер их бы не донёс.
  А уже потом они  подземное селение построили, потому что воздух был ещё плохой и вода ядовитая.
  Старейшины подземного селения запустили большие машины и сказали – надо ждать. Земля очистится, тогда выйдем.
  Земля долго чистилась. Много здешних зверей тогда погибло – им наш воздух не подошёл.
  Но звери не все погибли.
  Мика сказала, что Бука – не зверь. Он злой, но мяса не ест. Хотя на запах мяса часто идёт.
  А Стрый ей ответил, что когда он тебя жрать будет, так и поймёшь – зверь или не зверь.
  А ещё Стрый сказал, что это всё глупости. Большие Предки родились на этой земле и ниоткуда не приходили. Звери вот тоже на этой земле родятся, мы же им небесных предков не придумываем.
  Дронт сказал – у зверей машин нет. Машины только на небе могли придумать.
  На земле машины рассыпаются, они – небесные.
  Стрый ещё говорил, что годов сто назад в селении его матери какие-то письмена нашли на материи такой прочной, что её хотели на обмотки пустить.
  Но старейшина не велел письмена на обмотки пускать, а велел хранить, пока какой-нибудь умный их не прочитает.
  И прадед его матери те письмена будто бы прочёл, но ни про какое небо там слов не было, а только были слова про базу, из которой раньше срока ушли и теперь превращаются.
  Мы ничего не поняли. И Стрый ничего понял.
  Мика спросила что такое база. И кто в кого превращается?
  Стрый сказал, что может и не превращается, а вращается. А что такое база – он и сам не знает. Прадед знал, а он – не знает.
  Дронт сказал, что неправда. Не мог прадед ничего прочитать, он всё выдумал. Грамотных и на наречии селений почти не осталось, а так чтобы древние письмена читать и вовсе людей нет.
  Стрый сказал в селении матери грамотных много было, не то, что в этих диких местах.
  Мы говорили, говорили и уснули.
  Не знаю, сколько спали. Полночи, наверное.
  Я первый проснулся. Шорох был и сопение. Еле слышное, но у меня слух хороший. Я ведь коренной, из лесного племени.
  Толкнул ногой хворост в костёр, он вспыхнул тогда.
  И увидел – Буку.
  Настоящего! Именно такого как на картинке, что учитель нам показывал.
  Я думал Бука прыгать будет или рычать, а он стоял спокойно у костра и совсем не боялся пламени.
  Мика правду говорила, не зверь он.
  Но не человек. Кожа на морде гладкая, волос почти нет. Лапы короткие, но стоял он почти по нашему, не горбился только.
  От напряжения наверное стоймя встал. Или стойка такая у него охотничья.
  А ещё пасть у него скалилась и двигалась, и морда всё время двигалась, будто он что сказать хотел.
  Я не знал, что Бука так умеет и учитель про такое ничего не говорил.
  И картинок про такую морду не было. На картинке у Буки морда мёртвая была.
  А вот панцирь как на картинке был, жёлтый весь и светящийся.
  В лесу боятся нельзя, а я забоялся. Правду говорю, забоялся.
  В жизни Бука куда страшней, чем на картинке.
  И ещё – он вдруг стал звучать. Не рычать по звериному, не выть, а будто наши разговоры передразнивать.
  Ничего понять нельзя было, дразнился наверное.
  Я закричал: «Бука!»
  Все проснулись.
  А Бука пасть кривить начал.
  Стрый закричал не касайся панциря пальцы оторвёт.
  Его-то дразнили, что он в пасть палец сунул. А он видно панциря коснулся.
  Бука ярче светиться стал. Потом из лапы в Мику чёрную стрелу бросил. Мика уснула.
  Я тогда подумал что умерла и страшно разозлился.
  Дронт на Буку побежал. Бука одним движением его к дереву отбросил. Чуть лапой взмахнул – и Дронт отлетел.
  Я подумал, что напрасно детей на Буку посылают. Бука – очень сильный. С ним и взрослый не справится.
  Потом Бука увидел Стрыя. На руку посмотрел и светиться почти перестал. Схватил Стрыя в охапку и в чащу потащил.
  Я подумал вот тебе Стрый и чаща твоя любимая сожрут тебя там и сдохнешь в лесном краю и костей не отыщут.
  Как успел так много слов подумать – до сих пор не знаю.
  Я Стрыя не любил, но мне его жалко стало.
  Стрый вредный, но из селения, нельзя его Буке отдавать.
  Я подскочил и нож метнул. Нож Буке в затылочную кость вошёл.
  Бука отпустил Стрыя и умер. И светиться перестал.
  А у Стрыя палец отрос. От страха, наверное.
  Мы подождали немного и стали в мёртвого Буку веткой тыкать. С веткой ничего не случилось.
  Мы тогда осмелели, оплели Буку верёвками и в селение притащили.
  Уже рассвет был.
  А днём все праздновали.
  Столы на площадки поставили, пили и ели много. Мы сонные были, но браги попили.
  Нам уже можно было, нас полувзрослыми объявили.
  С Буки панцирь содрали, из панциря много полезных вещей можно сделать.
  Голый Бука – совсем мерзкий. Голый, бледный, с синими прожилками. И пятна синие по нему пошли.
  А Стрый больше всех веселился. Полувзрослым стал, дразнить никто не будет. И палец к нему вернулся, теперь двенадцать пальцев на руках как у всех нормальных людей.
  А потерял бы на охоте ещё один палец – стал бы на Буку похож.
  Вот бы мы тогда на него поохотились!

  Александр Уваров   (С)   2018