Уцелевшая для спустившихся с небес

Глава 1

Смотрю на небо - что-то около полудня. Бреду по узкому проулку, пряча под футболкой еще горячий сверток. В такой жаре он остынет еще не скоро.

Пот стекает по лицу, и я резко выдыхаю, вытираю ладонью лоб. Без тени, отбрасываемой руинами, я думаю, тут около сорока градусов по Цельсию. Жарко, как в пустыне.

На прошлой неделе я видела неподалеку пустынную лисицу. Десять лет назад таких животных тут было не встретить, а теперь здесь для них комфортно, как дома.

Вжимаюсь в стену, потому что неподалеку проходят пара патрульных с автоматами.

Здесь, за ветхими стенами города, пули предназначены не для монстров, а для людей. Для таких воров, как я. Чтобы держать отчаявшихся на поводке.

Даже с врагом, прилетевшим извне, люди так и не научились ценить жизни друг друга. Думаю, это было последним испытанием для человечества, следующего никто не дождется.

И еще потому что ни у кого из нас нет другого выбора. С людьми безопаснее, чем с теми, кто обитает за стеной. Даже так – тут у нас есть хотя бы призрачный шанс проснуться завтра. Поэтому все мы здесь. Прячемся, выживаем, стараемся походить на тени себя прежних. А я и своей детской тени уже не помню.

Опускаю ткань майки ниже, стараясь спрятать то, что под ней. На мне старые шорты, которые я нашла в руинах пятиэтажки года четыре назад. На ногах – самодельные шлепанцы. Волосы я закрутила в тугой засаленный пучок на макушке.

Все никак не решусь их состричь, потому что боюсь, а что если в этом безумном мире снова все изменится? Может, через год придет лютая зима, в которой все мы уснем вечным сном. Хотя бы локоны будут греть меня в забвении.

А может, я просто не хочу лишать себя единственного, что есть у меня от мамы. Потому что все, что я о ней помню – у нее были такие же волосы, как у меня.

С тех пор, как иные спустились с неба, климат сильно поменялся. Днем под палящими лучами солнца практически невозможно находиться. Иногда температура воздуха поднимается так сильно, что кажется, будто испарилась вся земная атмосфера, а почва под ногами мягкая, как пластилин.

Я украдкой выглядываю из-за поворота и перебегаю к следующему покосившемуся дому.

Поднимаю глаза на вывеску, оставшуюся болтаться над главным входом. Когда-то тут был детский сад «Солнышко», а теперь стало «Солшко». В глубинах полуразрушенного здания живет больше крыс и бог весть чего еще, чем людей.

К тем немногим людям я и пробираюсь.

Откинув в сторону кусок брезента, прикрывающий вход от чужих глаз, спускаюсь в подвальное помещение с левой стороны здания. Здесь есть несколько окошек, но они все в пыли, наслоениях грязи и жира от костров. Никто бы не стал тратить воду, чтобы мыть стекло.

Несколько мгновений стою на ступенях, пока глаза привыкают к темноте.

- Айна, - шепчет изнутри мутного помещения женщина и тут же заключает меня в объятия, - спасибо.

Когда она отстраняется, я выкладываю на стол перед собой две чуть подгоревшие буханки. Их я украла у пекаря. Вообще-то у единственного в городе, но почти ни у кого нет возможности даже понюхать его выпечку.

Этот болван обеспечивает хлебом только семьи, приближенные к коменданту Эдвардсу. И он сам – сын коменданта. Они всегда сыты и умыты, может, даже едят за столом с вилками и ложками.

Вообще, очень рискованно воровать у них, но я не знала, где еще взять еды. Пришлось пробраться во внутренний круг города, потому что я не имела морального права красть у тех, кто живет во внешнем. Недавно видела, как старик соскребал старое пригоревшее варево со дна котелка, чтобы съесть его. Оно было черным, но я надеялась, что хоть немного жира в том слое осталось.

Из-за спины женщины смущенно выглядывают двое детей. Мальчик и девочка. Голодными глазами смотрят на хлеб, хватаясь за мамкину юбку.

Я помогаю им, потому что глава семейства исчез три месяца назад, выйдя на разведку еще с пятью людьми. Когда они не вернулись ни ночью, ни спустя неделю, стало понятно, что все кончено.

Уж несколько ночей, когда активность иных поднимается, они бы не смогли пережить. Остаться в живых возможно только здесь, в поселении, огороженном стеной – это единственные слова коменданта, в которых он не врет.

За стеной нас ждут иные.

Они спустились с неба восемь лет назад, когда мне было пятнадцать.

Тогда… я видела вблизи только одного из них и то воспоминание не дает покоя по сей день. Я постоянно думаю, прокручиваю его в голове, рассматривая его под разными углами. И все равно не понимаю.

Я жива, потому что меня пощадил один из истребителей человечества. Он стоял прямо передо мной, но отпустил.

Моргаю, и воспоминания перед глазами стираются, будто смытые дождем. Девочка выходит из-за маминого стана и протягивает маленький кулачек, собираясь что-то мне дать.