Учёный из Вааны. Часть 3: Вне закона

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Солнце уже находилось значительно ближе к западному горизонту, чем к восточному, когда человек и гном двинулись в направлении Первой Округи.

В Гноммону друзья решили не возвращаться. Расстояние от места их пребывания до обоих уделов было примерно одинаковым – километров пятнадцать; но через Первую Округу путь в Громшаг был прямым и быстрым, к тому же Дару с Пончем не хотелось пока пользоваться железной дорогой, слишком свежи были связанные с ней жуткие воспоминания.

Вокруг стояла полнейшая тишина. Слева от дороги по ходу следования друзей тянулись поля, справа – лежала всё та же скалистая местность, из которой они только что выбрались. К удовольствию путников дорога была не пыльной – благодаря вчерашнему дождю.

После некоторого разбора и упорядочивания в голове сведений «Нового уклада» Дар, наконец, развернулся к Пончу и проговорил:

–    Ну вот, загадка происхождения первогномства раскрыта. Только это слишком мрачная и грязная тайна. Сначала гноммонская власть сделала глупость, когда отказалась жить по старым законам, а может, они сделали ошибку ещё раньше, когда перестали размышлять над тем, насколько эти законы мудры. Потом, удивляет бессовестность, с которой верховный гном лгал своим верующим о Творце.

–    Но его можно понять, – заметил Понч. – Он прельстился развитостью новых соседей, людей, и не хотел от них отставать. А прежний образ мышления не давал такой возможности.

–    Да, понять можно, – согласился Дар. – Но оправдать – вряд ли… Как не вижу я оправдания и правительству людей. Они ведь знали «Блуг-ша-уох» и, наверняка, понимали, что так называемые законы Творца, где одно из основных требований – почитание окружающего мира как своего дома, предусматривают постоянное благоденствие разумных существ; а их собственная система правил и ценностей даёт нам возможность лишь временного существования (при довольно низком качестве жизни из-за допустимости лжи), пока не будет окончательно разрушена жизненная среда. Так почему мой народ сделал именно такой выбор и до сих пор правительство Объединённых Уделов его придерживается?

–    Ну, может быть, самовозвеличивание было их изначальной целью, – сказал Понч. – Возможно, это было их убеждение ещё с доваанских времён; ведь мы совсем ничего не знаем о том, как жили твои предки раньше. Зато прекрасно знаем силу убеждений!

–    О да, – согласился Дар, – особенно убеждений, врастающих в сознание из поколения в поколение.

–    Но, с другой стороны, не забывай о Содее, – заметил Понч. – Чем, кроме нажима извне, лучше объяснишь саморазрушительные действия разумных существ? Мы все как будто бы стремимся к благополучию и вместе с тем сами же ставим палки себе в колёса.

–   Содей. Таинственная личность из «Блуг-ша-уоха», ищущая нашей смерти, – задумчиво промолвил Дар. – Да, если считать, что разумное существо сознательно не желает себе зла, то, выходит, нечто другое, нечто извне оказывает давление на центр в нашем мозгу, отвечающий за выбор, и заставляет нас искать ошибочные дороги к достижению наших целей; зачастую даже тогда, когда верный путь бывает более очевиден.

И всё-таки личность Содея для меня остаётся большой загадкой. Даже большей, чем личность Творца.

–    Как это, – удивился Понч, – большей? У тебя уже есть предположения, кто такой создатель?

–    Нет-нет, я говорю только о том, что мы знаем. Если Творец – это носитель высшего разума, стоящий над нашим миром, а мы представляем разум на начальной ступени развития, то кто такой Содей? По словам древних, он сразу был создан таким же всезнающим, как сам Творец, или по крайней мере знающим всё, что ему необходимо; но всякое живое существо должно проходить период развития, взросления… Кроме того, по описанию его создания, где говорится, что он сделан из «черт» создателя и «материи от его сути», складывается ощущение, что речь идёт о неком повторении определённых свойств или… хм... не знаю, как это лучше сказать… В общем, Содей не выглядит живым существом. Я бы сказал, он больше походит на… на машину, на механизм, исполняющий предписанные ему задачи. На механизм, который потом дал сбой.

–    Вот это неожиданный вывод! – промолвил Понч. – Мне бы такое в голову не пришло. Но, кажется, я тебя понимаю. А с другой стороны, «Блуг-ша-уох» также показывает, что Содей имеет чувства и желания, как живое, разумное существо. Это видно из его общения с Творцом. Разве не так?

–    Да, так, – согласился Дар. – И судя по тому, как сильно он хотел остаться наиболее значимым созданием Творца, среди прочего, ему не чуждо и самолюбие. Это, конечно, не поведение машины… В общем, я же говорю, очень загадочный этот помощник создателя.

Километра три друзья шли мимо полей. Потом растениеводческие земли закончились, их сменили серые пустоши, а ещё через пару километров с обеих сторон дороги пошли мусоросвалки Первой Округи.

На территорию этого удела Дар с Пончем ступили уже в предвечерний час; зимой в такое время уже смеркалось бы, но теперь, в первой половине лета, солнце ещё не опустилось за крыши небольших частных домиков, принадлежащих жителям окраины удела.

Первая Округа была средним по площади уделом (в два раза больше Гноммоны) и одним из самых старых – он возник четвёртым после Громшага, Гноммоны и Гоблингхэта. Народ здесь жил в основном не зажиточный; четверть населения составляли рыбацкие семьи.

Район, куда вошли Дар с Пончем, принадлежал самым бедным первоокружанам. Жилища свои они строили значительной частью из дешёвых материалов и отходов с больших строек. Только лучшие дома здесь были кирпичными и оштукатуренными; но штукатурка их чернела от грибка, на стенах часто виднелись трещины, в общем, они не сильно выделялись на фоне остальной застройки. Над каждым из этих домов, домиков, домишек вверх топорщилась длинная жестяная труба дымохода: сюда не был проведён центральный горячий водопровод, и потому в каждом доме для нагрева воды и отопления в холодную пору стоял угольный котёл.