Улей

Глава 1.

Планетарная туманность Кольцо. Вистерия. Космическая станция RM-21.

— Тянем ногу к себе, держим спину.

За спиной раздались тяжелые шаги, лишенный эмоций голос вырвал из задумчивости. Напомнил, почему я здесь. Если честно, я до конца не понимала, зачем нам все это. Это же просто пытка! Фиксировать позу, выстраивать ось. Постоянно тренироваться, готовить свое тело. Все это ради танца на пуантах.

Я была так поглощена своими мыслями, что совершенно забыла о том, что уже несколько минут стою на кончиках пальцев. Ногу свело предательской судорогой, непроизвольно потеряла равновесие. Про себя подумала: «Какая же я неуклюжая» И в следующий миг растянулась на полу.

Раздался незлобный смех, из каждого угла зала. Госпожа Оделия сердито сверкнула глазами на подопечных, осмелившихся отвлечься от урока танцев. Девушки все еще улыбались, но уже спустя пару мгновений виновато потупили взор.

Моё лицо исказилось гримасой страдания, резкая боль пронзила ногу ниже колена. Мысли отчаянно путались. Безуспешные попытки подняться с холодного пола, привели к тому, что легкое головокружение резко перешло в поднимающуюся к горлу тошноту.

— Я очень разочарована, — голос наставницы выдернул меня из обморока, в который я невольно свалилась.

Сознание вернулось рывком, его пробудило чувство опасности. Госпожа Оделия занесла руку, трость обрушилась на мои плечи с громким треском. От боли меня швырнуло вперёд с такой силой, что с размаху я чуть не врезался лбом в поручень у зеркальной стены.

Дальше ничего не помню, очнулась уже на кушетке. Искорки веселья в глазах медсестры подрагивали так заразительно, что и я невольно улыбнулась. И чему я радовалась, дура набитая. Медсестра в коротком халатике, на грани приличия, постучала перламутровым ноготком по шприцу. Согнала воздух, подняв пузырьки к верху. Уверенным движением вогнала жуткую иголку, прямо в ногу, чуть выше колена.

Мою ногу. Ту самую, которую я так удачно подвернула, сорвав занятие по танцам. Госпожа Оделия была просто в гневе, выместила свое раздражение на мне. Била несильно, но больно. Я почти уверена, на плече от трости остались синяки, я их чувствовала.

От неожиданности я вздрогнула, крик замер где-то в груди, вырвавшись сдавленным всхлипыванием. Медсестра с таким наслаждением давила на поршень, что я готова поклясться, это доставляло ей огромное удовольствие. За первым уколом последовал второй, который я почти не почувствовала.

— Настоятельно рекомендую не снимать, — медсестра коротко кивнула на корсет на ноге. — Доктор Дедрич ждет вас на прием в конце недели.

Я осторожно села на кушетке. Голова ещё слегка кружилась. Взгляд зацепился за платье, небрежно брошенное на стул, стоявший у ширмы.

— Мы еще не закончили, — у доктора, сделавшего шаг к кушетке, оказался приятный глубокий баритон.

Я невольно дернулась от испуга, пальцы выпустили простыню. Она упала к моим ногам, обнажив кожу в мурашках. Стыдливо прикрыла грудь рукой, сердце стремительно пыталось вырваться из груди. Я даже почувствовала, как мои щеки тронул румянец. Черный лиф ничего не скрывал, невозможно что-то спрятать под невесомым кружевом. Ледяной металл кушетки холодил ягодицы, отчего по телу пробежала дрожь.

Почему я голая? Неуловимая мысль промелькнула на задворках сознания, мимолетным воспоминанием. Оставалось лишь догадываться, что произошло. Как я вообще здесь оказалась? Последнее, что я помнила, как мир превратился в безумный хоровод. Столько разных запахов духов, столько нежных ладоней, столько падающих на меня со всех сторон чужих волос.

Сознание вернулось одновременно с ощущением резкого запаха нашатырного спирта. Яркий свет лампы над кушеткой ударил прямо в глаза, проник внутрь головы. Выдернул в жестокую реальность, полную боли и разочарования.

Как только мир перестал раздваиваться, я медленно наклонилась и подняла с пола упавшую простыню. Встретилась взглядом с доктором, который наблюдал за мной все это время. Я со стыдом вспомнила, что лиф с маленькими чашечками едва удерживал мою грудь, отчего сердце зашлось в кадрили. Я побледнела, смутилась, и торопливо натянула простыню до самого подбородка.

Тонкие губы доктора тронула ироничная усмешка. Я невольно залюбовалась им. У кушетки стоял высокий мужчина, немногим более тридцати, в черной водолазке с высоким горлом и зауженых брюках в мелкую клетку. На плечи был накинут халат, рукава свободно болтались. Доктор Дедрич подался вперед, уверенным движением расправил простыню.

Прикрыв мои коленки, мужчина в котором было прекрасно все, сделал шаг назад. Внизу живота сладко заныло. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы сдержать сладкий стон, который вот-вот готов был вырваться из часто вздымавшейся груди. От одной только мысли, что я сижу в одном нижнем белье перед мужчиной, возбуждение накрыло меня с головой. Очень красивым мужчиной, замечу.

Еще минуту назад я просто сгорала от стыда, теперь же я жадно ловила его взгляд с легким прищуром. Игриво закинула ногу за ногу, одернула простыню в сторону. Куда больше допустимого, чтобы ничто не помешало хорошенькому доктору разглядеть мои точеные ножки. Губы тронула улыбка, я чуть приспустила простыню, так чтобы она лишь прикрывала грудь. Одним словом, я вешалась доктору на шею.

Обычно я так себя не веду, но я просто не могла упустить такой шанс. Мое общение с мужчинами ограничивалось ответами на вопросы скучных преподавателей, сморщенных стариков в балахонах. Единственным ярким событием в моей жизни был урок анатомии, когда в аудиторию пригласили натурщика и всем девушкам в пансионе наглядно продемонстрировали репродуктивный орган мужчины. Нам даже разрешили его потрогать, отчего этот самый орган мгновенно стал больше и превратился на глазах в «настоящий камень».

Ночами я представляла себе, как занимаюсь любовью с мужчиной. Как восторгаюсь широкой грудью, кубиками пресса, крепкой задницей. Иступлено поддаюсь его поцелуям, задыхаясь от волнения и блаженства. Как обвив ногами его стан, я теряю голову, таю в его обжигающих объятиях.