Ультиматум

...

Сегодня она выдвинула ультиматум…

…Мы стремительно летели вверх! Это было схоже с полётом на воздушном шаре. Нас подхватывали тёплые потоки любви и несли к облакам, закручивая гондолу до головокружения. Мы любовались красотой неба, не желая и не пытаясь глядеть вниз, где цвела и глубоко дышала простая земная жизнь - она не была серой, но была несравнима с жизнью в голубом небе. Мы гладили радугу, она радовала нас переливами; мы плыли над облаками, а они щекотали наши чувства, обнимая нежными воздушными объятиями; мы любовались звёздами, они же в ответ падали в обмороке, глядя на нас и даря нам желание за желанием на долгую и счастливую жизнь; лёгкий ветер приносил свежесть от дальних гроз, которые мы не видели и не слышали, а лишь вдыхали их запах, и он казался лишь признаком весенней свежести.
Но жизнь - это жизнь, а воздушный шар - это воздушный шар со всеми его несовершенствами. Свежесть дальних гроз не только приносила аромат весны, но и остужала его воздух, прижимая его к земле. Шар стал постепенно опускаться на землю. Мы не могли этому поверить! Мы пытались ухватиться за перья облаков, мы старались согреть его своим горячим дыханием, однако он плавно, но неумолимо опускался вниз - туда, где цветут яблони, где распускаются весенние цветы и поют любовные песни лесные птицы, где тёплый дождь дарит свежесть весенних гроз. Там было всё прекрасно, но слишком приземлённо и несравнимо со счастьем парения над облаками! 
Мы всё ещё радовались полёту, мы всё ещё наслаждались нашим уединением, но осознание приближающейся обыденности остужало наше дыхание, от чего шар только ускорялся, стремясь к земному успокоению. У меня, мужчины, не было паники - я осознавал, что без этого шара мы не сможем так высоко взлетать, но окрылённые любовью, мы всё же сможем парить над миром, взявшись за руки. Она же, однажды почувствовав наслаждение от заоблачного блаженства, не могла сдержать слёз от приближающейся приземлённости, и мои убеждения пролетали мимо неё, уносимые небесной прохладой. 

Земля была уже близко и она выдвинула ультиматум. Не важна суть и не важна причина - важен сам ультиматум: "Или делаешь, как я сказала, или с вещами на выход!". Варианты есть: можно опустить голову хоботом и сделать, как требует она; можно начать громыхать бас-саксофоном, отстаивая своё мнение. Но мы, англичане, уходим тихо, оставив за спиной и зубную щётку, и бритву, забрав с собой лишь гордость и любовь к ней!
Нужен разговор? Но я заранее всё знаю! Я не прозорлив, но и не глуп, и это не первый бесполезный разговор. Мы будем спорить об очевидном: я буду утверждать, что лево - это лево; она будет меня убеждать, что право - это право; возможно, мы даже поменяемся утверждениями, но при обоюдной правильности бесспорного, мы не найдём середины, как её не может найти металлический шарик, брошенный на магнит. Он, упавший на середину между полюсами, никогда не останется на месте, приняв одну из сторон, независимо от своих взглядов и намерений. Никто не спорит, что треугольник треуголен, пока он не станет объёмным. О тетраэдре в пространстве можно спорить до бесконечности: где его основание и что главнее - стороны или грани, тем более если говорить о нём, как об основе Бытия. Так и наши взгляды на приземление разошлись в стороны, не в состоянии удержаться на середине. Споры бесполезны; разговоры, переходящие в споры также никчемны. И мужчина не в состоянии соперничать с женщиной уже потому, что он мужчина. Мы не можем говорить всё, о чём думаем; мы не имеем права затрагивать некоторые аспекты наших взаимоотношений и не можем вести разговор, затрагивая третье лицо - это против правил, ведь едва ли она захочет, чтобы я однажды вел беседу, даже мысленно упоминая и сравнивая её. Есть табу, которые мужчина не вправе переступать даже с любимой; есть закон бумеранга, один из пунктов которого гласит, что сказанное Вами однажды даже самой любимой и правильной женщине, однажды прилетит Вам; есть божье правило - мужчине не уподобляться женщине, оставаясь мудрым в словах, брошенных в сердцах. Это всё, плюс желание унести с собой лишь её тепло и нежность, определяют поведение мужчины, уходящего тихо и прячущего слёзы глубоко внутри своего разбитого сердца, в понимании, что за первым ультиматумом с послушанием последует миллион.
Что приносит с собой приземление? Устойчивость. Мир хоть не совершенен, но прекрасен - прекрасен и между звёзд, и среди берёз! Дышится везде легко, нужно лишь видеть прекрасное в прекрасном и хорошее в хорошем! Но к чему эти разговоры с самим собой? Мы любим так, как умеем и, в определённый момент получается, что мы любим друг друга по-разному - страстно, беззаветно, бесконечно, но настолько по-разному, что я оставляю за спиной даже зубную щётку и бритву, забирая с собой лишь гордость и трепетную любовь к ней…

А гондола стояла на равнине, укрытой полевыми цветами. Баллон шара медленно опустился и прижался к земле. Нам показалось, что он упал в рыданьях, прощаясь с нами, уходящими не то к восходу, не то к закату солнца. Мы подошли - обняли гондолу, погладили шар и, то ли мысленно, то ли реально, взявшись за руки пошли туда, где в лучах солнца светилось небо. Мы плакали не стыдясь слёз: то сладких, то горьких, перемешавших чувства внутри и бурлящих снаружи, смешавших наши ауры в хаос разноцветия. Нас ждала земная жизнь со своими радостями и огорченьями. Единственное, на что мы надеялись в молчании - это, чтобы однажды на этом шаре не оказался кто-то из нас сам! Жизнь непредсказуема и счастья нам обоим вместе или врозь, но если так станется, что мы расстанемся, во что не верилось, то пусть это будет какой угодно другой шар, но не этот, впитавший наши чувства и нежность душевного полёта, подаривший счастье быть вместе между звёздами и облаками!!!