Умереть, чтобы начать жить

Умереть, чтобы начать жить

Мы можем чувствовать

Я всегда знала, что не смогу умереть во сне, мне казалось, что уйду старой. Может мои мысли сыграли со мной злую шутку? Либо это то, что называется предчувствием. Мы не знаем свою жизнь наперед, но мы можем чувствовать свою смерть – это так смешно и одновременно очень грустно. 

Ничем непримечательное октябрьское утро: густой туман повис над городом, нежно укутав сырой вуалью, с почерневших деревьев капала вода - сырость, она повсюду. Этот пейзаж не отличался разнообразием, но все же в нем что-то было. В тот день у меня не сработал будильник, поэтому я носилась по квартире как угорелая, но перед выходом на улицу, я долго смотрела на себя в зеркало, даже и не знаю, что заставило меня себя разглядывать. Затем я погладила своего кота, он протяжно мяукнул, в его глазах читалась тоска. 

Старалась не обращать внимания на чувство страха, который поражал мою душу как вирус. Ощущение опустошенности и некого разочарования: я так много потратила бесценных минут на всякую глупость. Все это попытаюсь списать на усталость и осеннюю депрессию. 

Огни проезжающих мимо машин слепили, яркие вспышки врывались в сознание, освещая давно позабытые уголки моей памяти. Плеер вступил в заговор с будильником - сегодня мир явно был против меня. Унылые и тоскливые песни шли одна за другой. Почему-то вдруг так захотелось вернуться домой и забиться под одеяло, спрятаться в его нежных объятьях от всего, но что-то подсказывало мне - моему желанию не суждено осуществиться. 

Знаете, в такие минуты чувствуешь тоску и страх, не понимаешь, что происходит с тобой. Холод медленно расползается по телу, охватывает безнадежность. 

В следующую минуту раздался взрыв. Звон стекла, крики о помощи, плач и стоны, все это сливалось в оглушительный гул. Время замедлило свой бег, я видела, как огненный демон пожирает остатки салона автобуса, развороченные кресла и изувеченные тела людей. Я не чувствовала боли, я просто отчаянно хотела выжить. Едкий дым заполнял салон, жаркая волна, что поглотила меня без остатка, затем бездонная пропасть. 

Голоса, кто-то кричит, кто-то плачет. Вой сирен спецслужб – это все где-то за холодной завесой. Сознание вырывает картинку: рядом со мной суетятся медики. Изо всех сил стараюсь не закрыть глаза, понимаю, что должна бороться, но не могу – веки так тяжелы. У меня даже нет сил, чтобы сделать вдох…..

Меня пожирает темнота, я не хочу раствориться в ней, не хочу исчезнуть. Боль, она яркой вспышкой света ворвалась во мрак. Отчаянно цеплялась за нее, понимая, что лишь она связывает меня с реальностью. Тело пылало, жар разъедал мою кожу, добираясь до костей, не щадя и их. Не было страха, не было ничего, кроме этой боли. Различила удары своего сердца, оно выстукивало бешеный ритм. Воздух становился тяжелым, я не могла вдохнуть.

- Спасите! – взмолилась я. 

Я жив, как никогда

Время, его не существует внутри нас, не знаю, как долго была я в плену боли. Как долго длилась эта агония, эта борьба за жизнь. Всеми силами старалась не отпускать чувство боли, мне было так страшно, я не хотела вновь оказаться во тьме. 

Слепящий свет белых ламп, крики людей. Боль стала утихать, сердце уже не билось так часто, лишь редкие и глухие удары. Жар сменялся холодом, он завладевал моим телом. Я больше не чувствовала целостности своего тела, лишь его разрозненные части – руки, ноги и нет связи между ними. Меня словно разрезали по частям. Тяжесть, мне показалось, что грудь придавила бетонная плита, она не давала мне вдохнуть. 

Все стихло, снова проваливаюсь во мрак. Вокруг ни души, я наедине со своим страхом, он пожирает все мое естество. Устало бреду вперед, мне кажется, я здесь навечно. Но что это? Слабый свет, бегу ему на встречу, но он отдаляется, словно кто-то все время отбрасывает меня назад, не желая отпустить. 

- Оставьте, прошу, не нужно больше. Просто дайте мне уйти! – кричу со слезами на глазах.

Мне так холодно, появилось ощущение, словно что-то разорвалось внутри, пустота разрастается во мне. Испытываю такое чувство, словно потеряла что-то очень ценное, но что это? 

Тьма отступает, чувствую легкость, словно разорвались стальные цепи и я теперь свободна. Может, все было сном и настало утро? Озираюсь по сторонам, не могу понять, где я. На стенах и на полу белый цвет. Все здесь именно такого цвета, даже костюмы стоящих рядом людей. Почему они молчат и почему не видят меня? 

- Что случилось? 

Никто из них мне не ответил, вряд ли они не умеют разговаривать. Оказываюсь рядом с ними, в следующую секунду меня охватила паника. На кровати лежала молодая девушка, ее тело было сильно обезображено: торчащие кости, вывернутые суставы. Там, где должна быть ее правая нога, сейчас было лишь месиво из раздробленных костей, разорванных связок и обуглившейся кожи. Вся ее кожа была обожжена, где она пошла волдырями, а где вместо нее были лишь черные струпья. От некогда длинных рыжих волос остались лишь редкие пряди. 

Во рту девушки стояла трубка, она была подсоединена к аппарату искусственной вентиляции легких*. Грудная клетка пациентки поднималась и опускалась с той частотой, что была задана аппарату, но сама она уже не дышала. На мониторах все жизненные показатели свелись нулю. Прямая линия и больше ничего. Ее жизнь оборвалась этим октябрьским днем.

Тошнотворный запах обожженной плоти резко ударил в нос. Мне стало трудно дышать, в глазах потемнело. Кто она? Почему я здесь, что происходит? Эти вопросы не давали мне покоя. Я присмотрелась к ней, все внутри похолодело, нет. Нет! Этого не может быть, это просто ошибка и ничего более, чья - то неудачная шутка! Ведь я стою здесь, а она лежит там. Я жива, а она нет, значит, я просто не могу быть ей! Но отчего так тоскливо и страшно, почему пустота пожирает изнутри? Заметила то, чего не видела ранее - красная нить, она шла от того места, где было мое сердце, такая тонкая и пульсирующая, конец нити был оборван. 

- Биологическая смерть наступила по причине многочисленных травм, несовместимых с жизнью и большой площади термического ожога. Время смерти 17:25. 

Люди стали медленно выходить из палаты, они не сказали более ни слова и лишь одна из них осталась. Молодая медсестра смотрела на тело, губы ее тряслись, она долго не могла подойти к той, что еще некогда была живым человеком. Что смеялась, любила и радовалась каждому дню. Ей было лишь двадцать шесть, столько времени еще впереди, но кто-то решил, что оно ей попросту не нужно. Просто взял и отнял все, без сожаления. Теперь это лишь обугленное, безжизненное тело, что источает вонь. 

Я металась из стороны в сторону, кричала изо всех сил, но меня никто не слышал. Я была одна в огромном мире, не раз пыталась вернуться в свое тело, но получала отпор, ударялась о холодную плоть. Слезы лились из моих глаз, отчаяние разрывало меня на части. Я видела все, что делали с моим телом и не верила в то, что так может быть. Лишь когда его упаковали в черный мешок, поняла – ничего не изменить, меня больше нет. 

Страх отступил, оставив место отчаянию, одиночество поглотило меня без остатка. Я все еще здесь, но меня уже нет. Никто не видит и не слышит, никто не придет на помощь и не утешит. Больше нет ничего, только пустота. 

В палате выключили свет, а я так и осталась там, просто не зная, куда теперь идти. Красная нить становилась все меньше и меньше, связь с этим миром постепенно исчезала и я ничего не могла с этим поделать. Почему такая молодая, столько еще не сделано и так много не сказано. Где же тот свет в конце туннеля и ангелы? Неужели все это просто вымысел и за чертой есть лишь страх и одиночество, лишь отчаяние и тоска? 

Я завыла в голос, понимая, что не могу ничего изменить. Когда ты живешь, то знаешь, что если ничего не остается, то можно покончить с собой, но здесь ты уже не можешь этого сделать, потому что уже мертва. 

Я вышла из палаты и направилась прочь из этого места, брела по ночному городу. Люди проходили сквозь меня, никто и не знал о том, что я здесь. Я шла, не разбирая дороги, не могла думать ни о чем, кроме того, что меня больше нет. Мое покореженное тело так и стояло перед глазами. Вместо красивой молодой девушки там лежало это. Взрыв стер все изящество линий, огонь сжег бледную кожу, ударная волна переломала тонкие кости. Нет больше той голубоглазой девушки, что так любила солнце. 

- Она никуда не исчезла. То было лишь твое тело, временный дом на земле. А теперь ты начинаешь новую жизнь, не ограниченную временем и телом. Ведь человек – это душа, а не кожа, кровь и кости. Душа бессмертна, а значит и человек тоже. Здесь, как вы это называете, за чертой, начинается истинная жизнь. 

Я не заметила, как этот человек подошел ко мне. Но почему он видит и слышит меня? Догадка слишком быстро настигла меня – он мертв, так же как и я. На незнакомце не было ран, сложно было сказать, от чего он умер. 

- Понимаю твое удивление. Все верно, я тоже мертв: несчастный случай. Физические увечья отражаются на нашем теле, но не на нашей душе. А вот наши грехи отражаются на нашей душе. 

- Почему так больно и тоскливо, так холодно?

- Потому что ты потеряла частичку себя, словно у тебя отняли что-то очень ценное. Эти чувства вскоре покинуть тебя, как только окончательно исчезнет красная нить, что некогда связывала тебя с телом. Смерть – это не просто сон, это переход из одного состояния в иное, отсюда и страх – мы всегда боимся неизвестности. 

- Я совсем одна, меня никто не видит, меня больше нет!

- Если тебя не видят люди, это не значит, что тебя больше нет. Мы не исчезаем бесследно, поэтому я вижу тебя, а ты меня. Душа еще остается некоторое время на земле после смерти для того, что бы осмыслить свою жизнь, попрощаться с тем, кто или что тебе дороги. Затем земная жизнь останется в прошлом и начнется иная. 

- Почему ты видишь меня? 

- Все просто, я тоже мертв, вернее жив. Теперь я могу понять это состояние как никогда.


Лишь мы сами определяем для себя, какой будет иная жизнь….




* Аппарат искусственной вентиляции лёгких (аппарат ИВЛ) — это медицинское оборудование, которое предназначено для принудительной подачи газовой смеси (кислород и сжатый осушенный воздух) в лёгкие с целью насыщения крови кислородом и удаления из лёгких углекислого газа. Проще говоря, этот аппарат дышит за человека, если он по каким-либо причинам не может самостоятельно дышать.