Умная стена.2

Умная стена.2

Глава вторая, в которой намечаются подвижки.

Как, слыхать, всякий день у соседей в экономике.

Человека из Ростехнадзора звали Петр Иванович Салазкин, и был он человек крайне невозмутимый, и абсолютно, до атомов, и даже глубже, скрывающий свое личное мнение, и энциклопедически нашпигованный различными справочными знаниями, - просто другой Умберто Эко.

Он был крепок, как молодой, только что народившийся груздь, был пустовато голубоглаз и щетинисто усат, как штабной ефрейтор и обладал руками и ногами такой величины, что сразу припоминалась соха Микулы Селяниновича.

Имел он и образование — металлург, но оно нисколечко не мешало ему заниматься надзором за производством и, главное, перепродажей энергии.

В деле надзора и руководства образование дело десятое.

Главное — выдержка.

Так вот. Господин Салазкин сидел и ушами, и глазами, и даже носом внимательно и выдержанно слушал занятную и местами художественно сбивчивую и пылкую речь своего посетителя - нашего подлеца и бабника-изобретателя, нарушающего налоговый регламент, Косточкина, а думал, меж тем, о своем.

Мнение свое о господине Косточкине он давно уже составил, и было оно стандартным:

«Жулик, не сознающий тяжести деяния».

- Ваша «Умная стена», - объявил он наконец, когда про «добротность контура» начали с убеждающим нажимом рассказывать по пятому разу, - не требует лицензирования. Оно аналогично, скажем, ветряному генератору. Я подготовлю для вас соответствующую бумагу для налоговой. Но вам необходимо получить заключение у Сантехконроля. О том, что ваше изобретение соответствует правилам безопасности. Пожарной и другой. Они знают.

- Какая же опасность от моей стены? Проще говоря, какая опасность от вакуума? - начал возражать господин Косточкин, - Все мы живем в вакууме. Все общество. И никто не страдает.

- Жить, может быть, и живем, но вы на нем акцентируете. А это вдруг для печени вредно или для репродуктивной функции.

На всякий случай, нужен контроль.

Граждане не должны страдать.

«Сколько же ты получаешь, скотина? Сколько же вас таких «получателей»? Морда, как у арбуза на рынке, довольная, щекастая».

Мужчины помолчали.

- А эта экспертиза дорогая?

- А вот вы там и поинтересуйтесь. Всего хорошего.

«Ты, парень, нам и знаком и неинтересен. Ты тот, кто не любит работать, ты даже понятия не имеешь, что такое работа. Да, работа, перемещение предметов или мысленных объектов в пространстве. В соответствии с требованиями сегодняшнего. Оптимизация среды. Через усилие, труд и усталость. А ты «изобрел» алгоритм выигрыша в казино. На какое число ставить. Дерзай, пока тебя не поколотят твои же клиенты. Твой финал — полицейский протокол. Твой удел — бег от нищеты».

«Размер оклада назови, борец с игорным бизнесом. Руки-то для косы отрастил, а сам вон куда завинтился. Назови оклад! Описторхоз».

И господин Косточкин сердито отправился к «санитарам» экономики, а господин Салазкин - Описторхоз, потирая руки, отрощенные «для косы», продолжил размышлять о странном происшествии, случившемся накануне.

Происшествие это косвенно относилось к металлургии и потому занимало его по любви к первым увлечениям молодости.

Вообще, Петр Салазкин был весьма увлеченным человеком. В данное время его очень увлекала его работа или служба, как хотите.

Он принадлежал к тем энергичным и толковым молодым людям, которые искренне улучшали

работу различных госорганов. Улучшали уже одним своим присутствием.

Эти молодые, порядочные и умные люди, досконально изучив правила «игры в шахматы», были готовы смелее двигать «слона» и изящнее прыгнуть «конем».

От этого, полагали они, жизнь кругом забурлит, и народ повеселеет.

Они не понимали, что единственная функция государства — запретительная.

И любое, самое крохотное, движение государства приносит обществу боль и, частично, разрушение.

Государство не орало, а меч.

Лучшее место для меча — ножны.

Но Петр Салазкин думал иначе. А теперь и вовсе не о том, а о загадочном происшествии со своими добрыми приятелями.

Итак, вот оно.

Конфетка с начинкой.

В городе Москве, в самом конце Кутузовского проспекта, там, где начинается Рублевское шоссе, за станцией метро «Славянский бульвар», в крохотном островке зарослей кленов и ивняка проснулся юноша. Он был явно не москвич.

У него было слишком открытое лицо и глаза викинга, светящиеся достоинством.

Полежав с минуту с открытыми глазами, юноша резко поднялся с травы, закинул за спину рюкзак и пошел в город.

Город этот описан сотни раз, и я постараюсь экономить ваше время, и буду излагать только факты.

Посольство государства Латвии — вот оно и было целью юноши. Он его и достиг и зашел внутрь, предъявив приглашение и пропуск.

Юношу ждали. Госпожа Бригитта, занимающаяся ускоренным предоставлением гражданства жертвам геноцида, тепло приветствовала юношу, обращаясь к нему «Валдерис» и «несчастная сирота латышского народа», и радостно сообщила ему, что его прошение рассмотрено, а чтение приложенных документов даже вызвало слезы у некоторых членов сейма, особенно история с дедушкой «Валдериса» Соломоном Григорьевичем Велдером, который, оказывается, был Велдересом, но проклятые сталинисты и тут унизили европейского человека, а факт исчезновения отца и матери юного «Валдериса» в бесконечных пространствах России, и записанных, - о, как жестоки эти русские! - Вельдиными - о, это вопиет к небу, - об этом еще поговорят в Гааге.