Умная стена.3

Умная стена.3

Глава третья. От ворот поворот.

За человеком, обладающим кроме личного разума, разумом отцифрованным, необходимо следить.

Его следует контролировать.

Бояться, он уже не совсем человек.

Не такой, как люди эпохи аналога.

Этим занимается, в том числе, и санитарный контроль.

Чистота рук, дел и умов — вот необходимая триада здоровья нации.

Лидия Михайловна Мазилина, для близких просто Лидочка, со всей яростью и принципиальностью порядочной женщины боролась с той внешней грязью, пошлостью и тленом, которые лезли, как демоническая зараза, в чистый и единственно возможный для воспитания, контролирования и корректной слежки гражданский мир России, служа экспертом Санитарного Надзора.

Несмотря на скромную должность, она без сомнения принадлежала к лучшей части российской интеллигенции, к ее элите, которая почти вся и находится во властных структурах.

Есть чудаки, утверждающие, что элита, дескать, состоит из худших людей общества. Такое заявление не менее парадоксально, чем утверждение, что общество, в своем историческом развитии, целенаправленно истребляет своих лучших сынов и дочерей.

Кто в это поверит?

Лидочка (ей уже за пятьдесят, но она так мила, так остроумна, между прочим, в юности она занималась гимнастикой, и хоть теперь и не может сложиться в «коробочку», но осанка-то какая! Походка! Нет, только Лидочка!), Лидочка, встретила господина Косточкина с его подозрительным «гаджетом» в штыки.

В последнее время она окончательно убедилась: интернет, «ай» и смартфоны и вообще все, что трудно контролировать, следует изъять и запретить раз и навсегда.

«Умная стена» господина Косточкина хоть и не была связана с интернетом, но давала какую-то подозрительную волю пользователям — им становились не нужными нефть и газ, а это пахло изменой. Космополитизмом. Мерзостью либеральной.

Либерализмом Лидочка называла поступки других людей, оскорбляющие ее патриархальный,

неотцифрованный разум.

Старший сын Лидочки, Костя, получив образование и став юристом, вместо тихой карьеры в столице уехал в Голландию и быстро, ни о чем не думая, вступил там в однополый брак с мигрантом из Гвианы.

Лидочка остолбенела. Внутренне.

Дочь Лидочки, Мася, была замужем по третьему разу и, звоня матери, только хамила и всё.

И требовала долю в наследстве.

Вдруг, она, не поговорив с матерью, объявила себя воплощением богини Кали и открыла салон обрядовых услуг, где клиентов обслуживали стриптизеры и стриптизерши, загримированные под разлагающихся покойников. Успех был бешеный.

Звонки по поводу наследства прекратились.

Лидочка окончательно расстроилась. И рассердилась.

На интернет.

Разве дети, мальчики и девочки, могут стать нормальными, проводя все время среди интернетных похабно-эротических героинь и героев, подражая им, дружа с ними, считая себя ими, и совершая, поощряемые этой злой и пошлой средой, безнравственные поступки: убийства, кражи и прелюбодеяния.

Мне всегда хотелось спросить у Лидочки, а что современная русская интеллигенция дала своим детям, кроме платных школ для развития способностей тела и интернет-досуга, но как-то стеснялся.

Лидочка очень спокойно, по-деловому, объяснила господину Косточкину, что для одобрения со стороны санитарного контроля, ему необходимо пройти ряд экспертиз. В Академии наук — техническую и медицинскую. Нужна также экспертиза компетентных органов о безопасности этой «умной стены» для обороноспособности государства. И главное. Согласование с министерством культуры допустимости такого вот поступка: жить, как Робинзон, получая энергию, а значит, в дальнейшем, и еду и одежду, практически, всё, даром.

Господин Косточкин, выйдя на улицу, задумался об академиках. Дружеской любви к ним у него не было со времен работы в институте. Они были неприступны, как бортпроводницы, и защищали одно — школу. Свои диссертации.

А наш тунеядец и бабник посягал.

На самое святое в современной науке — на штатное расписание.

Однако дух его был бодр, а мозг моментально выдал дюжину вариантов, как, обладая прорывной технологией, покамест чуточку заработать, не нарушая регламента.

«А как ты хотел, малыш? Придется побегать. Здесь не Зимбабве, порядки строгие».

И он опять отправился в налоговую.

Лидочка же задумалась о Люсе. Люсей была ее внучка, доченька Маси.

Когда Мася неожиданно для всех забеременела, (представляете, в летнем спортивном лагере, в аптечном пункте были только йод и вата, а ведь лето пора очень, очень коварная в отношениях полов), это было еще до ее, Маси, первого брака, Лидочка долго советовалась с подругами, даже задумчиво употребляла понятие «Бог», и, наконец, решила: будем рожать.

И на свет появилась Люся.

Люся жила и воспитывалась у бабушки.

Ей было тринадцать.

Вчера, откуда ни возьмись, к ним в дом пришел следователь и рассказал страшные вещи.

О подростках. Возможно, о Люсе.

Ужасно!

Это было… были…

Вот кто это были:

Ролевые банды-призраки.

- Где бы нам поговорить, Лидия Михайловна? - спросил Николай Николаевич Коркин, когда представился и объяснил цель своего визита.

- Идите сюда, - и Лидочка провела следователя в уютную гостиную.

Там они уселись в плюшевые кресла, был заварен кофе, и Лидочка приготовилась слушать.

- Нас, Лидия Михайловна, беспокоит вот что: участившиеся случаи правонарушений среди подростков. Об этом мало говорят, однако, правонарушения эти сигнал нехороший. Речь идет не о кражах мобильников или драках — это дело обычное и болезнь эта легко излечимая.