Упрямое стремление ко дну

Глава 1

Ко времени, когда приемник радиосигналов закончил работу, и пискнул дешифратор, информируя о начале процесса, у двери в радиорубку собралась очередь из нетерпеливо ожидающих новостей пассажиров геолого-разведывательного корабля «Титанида». Среди шумно переговаривающихся людей выделялся один косматый старик с густой проседью в нечесаных волосах и объемной бороде, выстриженной по верхней губе и по линии нижней челюсти. Его широкие и рельефные руки, рассеченные длинными черными волосками, робко и смущенно сжимали белую в мазутных пятнах фуражку. Даже чистая неумело выглаженная одежда пахла соляром.

Вадим Лаврентьевич наголову был выше и шире всех, великан с жутким характером, что вовсе не выделяло его из общества самовлюбленных ученых, решивших, что разведка Эгира – хороший шанс промоции и получения научных степеней. Выделял его из ряда обыкновенных людей только день радиосвязи. Вадим Лаврентьевич не ворчал, не наставлял, не заигрывал с молодками, наоборот вел себя как-то робко и осторожно, как ребенок, которому дали карт-бланш на безобразие под присмотром взрослых. И хочется и колется: надо вытворить что-нибудь безумное, но страх наказания все еще висит дамокловым мечом, невзирая ни на что.

И, как ребенок, Вадим Лаврентьевич ищет одобрительные взгляды, но люди заняты делами; от решительных действий его ограждает непредопределенность. Будут ли ему сообщения? А если будут, что ему передадут, кто с ним свяжется? Дочь? Внуки? Один, два? Сколько у нее уже детей? Что же он им скажет? «Жив-здоров, у меня все хорошо… Я даже не знаю, что им интересно, что их волнует. Схему работы космодизеля рассказать? Что за чушь!» Все это бурлило и пузырилось внутри, точно кровь перенасыщенная азотом; и спасения в глазах ученых и вышколенных энциклопедиями и справочниками пассажиров Вадим Лаврентьевич не находил.

Огромные, размером с бананы, пальцы сильнее сжали фуражку. Он развернулся, вышел из очереди и громкими тяжелыми, но уверенными шагами двинулся обратно в машинный отсек. У переборки пропустил командира ГРК «Титанида» капитана Резалина, который, как заправский космофлотовец, заныривал в люк ногами вперед.

Леонид Денисович Резалин нашел опору, встал и вытянулся в полный рост, положил руку старшему механик-дизелисту на плечо и ободряюще сжал его. Капитану было в два раза меньше биологических лет, чем Вадиму Лаврентьевичу, однако криокамеры их уровняли.

— Стерпится, — проговорил Резалин. — В следующий раз обязательно решишься.

Вадим Лаврентьевич скривил губы и побагровел. Черный пластмассовый козырек треснул. Затем дизелист смахнул капитанскую руку с плеча.

— Проходи, командир. Не создан я для этих… общений. Мазут мне тесть, и токи – внуки!

— Перед собой будешь оправдываться, — Резалин повертел скинутой пятерней влево-вправо. — Мне твои отмазы – ехало-болело. Не хочешь с дочерью общаться – так в том только твоя вина, ни чья более. Мне вот тоже пишет только космопорт приписки, ничего, живу, вот кораблем командую. И пока мы еще живы, видимо, командую не плохо. Но если со мной решит связаться не какой-нибудь там балабол-страховщик, а, скажем… да пусть секретарша его, чтобы просто поболтать, так я за радость. Но нет. Все сухо, все нервно, все копеечно разговоры складываются. Лучше бы вообще не выходить на общение, но надо. Вот, что я тебе скажу, Вадим Лаврентьевич, иди-ка ты лесом да по тропе своей мазутной!

— Вот и поговорили, — успокоился дизелист.

Капитан фыркнул и пошел по коридору, распихивая ученых-дармоедов к стенкам коридора. У двери в радиорубку, он остановился и поймал взгляд механика. Фыркнул еще раз.

Вадим Лаврентьевич только того и ждал, чтобы его выругали, наряд вне очереди прописали, но Леонид Денисович – космонавт бывалый: не наказал, и настроение поднял. Одним словом: полегчало. С новыми силами, со свежей головой, отринув дрянные мысли о разорванных связях с семьей, механик по-медвежьи нелепо переступил через переборку одной ногой, влез всем телом, подтянул вторую ногу и выпрямился с другой стороны.

По коридору смежного отсека, молодецки цокая каблучками, бежала фельдшерица Лидочка. Девушка простенькая. Юбочка в обтяжечку. Шажки коротенькие, коленочки вовнутрь. Одной рукой халат накрахмаленный придерживала, другой – косу русую, диаметром в три больших пальца руки. Лицо ее зарделось, сама запыхалась. Оно и понятно: тяжело дышать, когда и халат держать надо, и косу, да груди скачут точно двухкулачковый механизм.

Вадим Лаврентьевич поймал ее, приподнял, гася инерцию, и поставил.

— Куда летишь, синеглазочка? Зацепишься, споткнешься, все красоту разобьешь. Кто ж посмотрит тогда? Как жениха искать будешь?

— Ой, да ладно вам, Вадим Лаврентьевич. Зачем мне жених какой-нибудь, когда вы так ловко ловите меня! — рассмеялась Лидочка, затем она успокоилась. — А вы уже получили сообщение? Я опоздала к началу? — Она пригнулась, чтобы заглянуть в люк. — О! Сколько уже народу-то в очереди! Не дождусь, ох, не дождусь!

— Командир только зашел.

— Точно не дождусь!

Топнула она ногой. Сердиться Лидочка не умела. Когда она прикусывала нижнюю губу и хмурила лобик, на котором не возникало и морщинки, то начинала выглядеть как кукла с большими теплыми озерами глаз.