Упыриха

Упыриха

– Кто-нибудь может мне ещё раз объяснить, почему в этот раз мы какие-то…спасатели? – у Томаша был растерянный вид. В другой день Себастьян посмеялся бы над этим, но сегодня он был и сам озадачен не меньше.

Дело Инспекции – найти и уничтожить нечисть. Хорошо, если в процессе уничтожения Инспекция успеет разобраться в том, что это именно за нечисть, чтобы точнее представить свой доклад в Город. Город всё-таки ведёт свои списки – сколько и где появилось, к примеру, за год, мавок разного рода? Город отслеживает, выискивает закономерности, не то, чтобы предотвратить появление, не то, чтобы просто чем-то занять себя.

Об этом инспектора обычно не рассуждают – их задача проще: найти, уничтожить, написать доклад. Всё. А сегодня вот – озадачили!

– Мы не спасатели, – терпеливо поправила Агата. – Мы должны привести упыриху в Город, а там уже с ней разберутся.

– А почему мы не можем разобраться? – не понял Томаш. – Мы сколько упырей грохнули?

Агата шумно выдохнула, шёпотом досчитала до трёх, и снова принялась объяснять:

– Город хочет знать, почему в последнее время упырей стало больше. За прошлый год их было семнадцать, вы сами знаете – почти все из них попались на нашу долю.

Томаш и Себастьян синхронно кивнули, хотя Себастьян и не имел права этого делать – он присоединился к Томашу и Агате только в этом году, а до того сидел в Канцелярии, вёл списки, читал доклады и вдохновлялся на приключения. Его жгло: почему он сидит и пишет, когда может тоже жить интересно?

Это потом оказалось, когда прошение Себастьяна о переводе одобрили, что, во-первых, не только интересно, но и опасно – любая мавка, вурдалак, оборотень, упырь и прочая дрянь, умеют убивать. Во-вторых, не сколько интересно, сколько скучно – чтобы найти одну мавку, надо переговорить с половиной жителей, и неважно, что все эти люди будут указывать разное, путаться в показаниях, приплетать слухи и личную ненависть – изволь говорить!

В-третьих, разъездная работа оказалась связана, действительно, с разъездами, и со всеми последствиями в виде дождей, сырости, отвратительной трактирной пищи, а иной раз и сну под открытым небом. Себастьяну было тяжело, он успокаивал себя тем, что он ещё новичок.

И то, что Агата сейчас сказала про «нашу долю», имея в виду ещё прошлый год, стало неожиданным лучом тепла в его душе – приняли, как есть, приняли!

Он боялся, что этого не произойдёт. Всё-таки, Агата и Томаш работали давно. Более того – они были братом и сестрой, и Себастьян никогда не спрашивал о причинах, по которым они вдвоём ввязались в это опасное дело – ловлю и уничтожение нечисти. Себастьян боялся, что будет лишним в их сплочённом кровью и привычкой союзе, но оказалось, что его считают за своего.

Это радовало.

А вот поручение Города озадачивало.

– За позапрошлый, – продолжала Агата, – их было всего девять! Как вы понимаете, рост почти в два раза. А ещё до того – всего три случая. В этом году, а он ещё не закончился, уже двадцать один. Такой рост не может не тревожить Город.

– Хоронить мёртвых надо лучше! – буркнул Томаш. Работа с вурдалаками и упырями была практически рутинной. Многие из них не помнили даже своего имени, просто жрали плоть и неважно – мёртвая она или живая, другие пытались разговаривать или пили кровь…разновидности нежити, но всё уже привычное, понятное.

– Ну вот Город и просит притащить к ним одного из…этих, – Агату не смутило ворчание Томаша. – Они там сами упокоят, как им надо да посмотрят в чём дело. Может и правда что-то меняется?

Она посмотрела на них по очереди, и Себастьян понял – Агата и сама боится. Сама не знает чего, но боится. Не мёртвых, нет, и не вставших из мёртвых, а чего-то, что витает в воздухе уже давно, и как будто бы давит предвестием. Так бывает перед грозой, а ещё – перед потрясением. Великим потрясением.

Себастьян и сам ощущал это. Чувствовал, судя по всему, и Томаш.

– Ничего не меняется! – быстро сказал он, – Гата, не придумывай! Просто искать стали лучше. Или ещё чего… ничего это не доказывает!

– Да, ты прав, – Агата спохватилась, – короче, задача простая – поймать упыря, но не убить, а доставить в Город живьём. Э, то есть, не мёртвым. Тьфу. То есть, не до конца мёртвым.

– Мы поняли, – заверил Себастьян.

– А там пусть Квинт с Городом разбирается, – кивнула Агата.

На самом деле, задача была сложнее, чем она описывала. И заключалась сложность именно в доставке до Города. Что такое упыри? Это безумная ярость и нечеловеческая сила с полным отсутствием критичности. Человек, видя, что его держат цепи и вокруг него условная стража, едва ли будет из цепей рваться. Но упыри могут. А это значит, что ни минуты покоя.

Ей-богу, упокоить на месте и милосерднее. И проще! но Город сказал, а им надлежит подчиниться.

– Где искать будем? – Себастьян ещё накануне проглядывал сводки о странных происшествиях. Пока ничего точного он сказать не мог. Как всегда, пограничные районы кишели активностью, но какая она была? Чья? Наудачу, что ль, проверять?

– Да поехали, – сказал Томаш и первым залез в седло. Лошадь фыркнула, тряхнула гривой, но сопротивляться наезднику не стала, хотя, наверное, хотела – на улице было прохладно и сыро, дождь не шёл открыто, но подличал – накрапывал, словно с ветвей и листьев ветер срывал капли, только вот постоянно и под открытым небом.