Утерянная

***

***

Когда я вышла из дома, то уже было светло, но людей на улице не было. И даже машины проезжали единицами. Светило солнце, что согревала, и дул ветер, что холодил в особенности в тени, и птицы щебетали. И вокруг ни души. Подобное спокойствие по утрам доставляло мне небывалое внутреннее удовлетворение. Но тишина толкала к внутреннему диалогу с самой собой.

Когда подул ветер, я поёжилась и лишь порадовалась тому, что надела пальто. Хоть весна почти и передала полномочия лету, но по утрам по-прежнему прохладно. По дороге я смогла купить кофе по-венски для себя и один двойной экспрессо для Милены. Наверное, начальница и сегодня мне скажет просто убраться на полках, полить цветы и покормить Нехора…

Мои будни так просты и незатруднительны. Колледж, в котором у меня не возникает проблем, связанных с учёбой. Я одна из лучших на курсе. Преподаватели любят меня. С одногруппниками никаких конфликтов тоже нет, даже намёка. С Ланой мы так же мирно сожительствуем. Каждая из нас выполняет свою работу по дому и платим мы за квартиру вовремя. С соседями мы нормально общаемся и они с нами. И работа, которой и работой не зовёшь.

А ещё я сегодня вечером пойду на свидание. На собрании старост, куда я попала из-за внезапной болезни нашей старосты, меня заметил один парень, и я ему, по его словам, понравилась. Мы часто общались на переменах в коридоре колледжа, когда случайно сталкивались. Пару дней назад он меня пригласил в кино, и я согласилась. В тот момент я была слишком взволнована и поэтому совсем забыла про то, что в субботу у меня и так дел много было. Мне не хотелось отменять нашу встречу, и поэтому я смогла сделать некоторые дела на недели, а именно помочь своим одногруппникам с домашней работой, которой стало больше из-за скорых экзаменов. И помочь художественному клубу, побыв их куклой. На сегодня у меня намечено только утренняя подработка, волонтерство и свидание. И, скорей всего, домой я уже не успею попасть, поэтому с вчерашнего вечера подобрала вечерний наряд, а с сегодняшнего утра надела его, накрасилась и сделала укладку. Я выглядела лучше обычного, да и чувствовала себя так же.

Когда я болтала с мамой, то она лишь радовалась за меня. И надеялась, что ничего не измениться в худшую сторону. А решиться сказать, что все это кажется неправильным не решалась.

Моя жизнь такая светлая и лёгкая. И я, наверное, должна благодарить за это Бога или родителей, что взяли меня из детдома. Но порой возникало такое ощущение, что чего-то в ней не хватает. Словно меня чего-то лишили. Вырвали какую-то значительную часть, которую может и не помню, но по которой скучаю. Может после свидания с Джорданом это чувство пропадёт.

Остановившись, я потянула свободной рукой за красную ручку двери и вошла в магазинчик Милены. Стеклянные колокольчики сообщили о моем приходе владелице, которая, скорей всего, была в подсобке.

Я поставила экспрессо на лакированную стойку у кассы, пальто и сумку повесила на длинную вешалку, взяв телефон и положив его в задний карман джинс.

– Кофе для меня? – за спиной прозвучал бархатный голос Милены.

– Да, – развернувшись, ответила я. – Вы же любите экспрессо?

– Приятно, что ты это помнишь, – с мягкой улыбкой произнесла владелица лавки, сделав глоток. – Я бы хотела, чтобы ты разобрала книги на полках, так как многие покупатели не ставят их на своё место.

– Хорошо, – ответила я.

– А ещё можешь прибраться здесь. Полить цветы, протереть пыль, подмести и вымыть пол, а я посмотрю, что осталось на складе и что ещё нужно заказать. Ладно?

– Да, я все сделаю.

Сделав ещё глоток, она ушла. Я закатала воображаемые рукава, так как надела утром розовую безрукавку с воротником. Она мягко-розового цвета, да и сидит на мне неплохо.

Сначала я подумала будет лучше убраться, а потом и с книгами разобраться. Погладив мимо проходящего кота, я взялась за дело.

Пока лавка была открыта, мне запрещалась слушать музыку, что было логично. Но и покупатели не спешили зайти и отвлечь от уборки. Я была отдана себе на распоряжение, своим мыслям.

Возможно, я, как и любой брошенный ребёнок, тосковала по своим биологическим родителям? Но как по ним можно скучать? Меня бросили те, кого я даже не знаю. Но их я могу видеть в зеркале. Кто из них передал мне карамельный оттенок кожи? А растопыренные уши, которых я долгое время стеснялась Чей у меня курносый нос? Мамин? Папин? А от кого небесно-голубые глаза? А непослушные волосы тёмные?

«Вспомни…» - прозвучал чей-то голос.

Я вздрогнула и выгнулась, как напуганная псом кошка. Обернувшись, я ждала увидеть хоть кого-то. В книжной лавке кроме меня, кота и книг никого не оказалось.

***

К трём часам дня я закончила всю работу и ещё помогла Милене разобрать книги на складе. Она меня отпустила, сказав, что дальше сама разберётся. И я, накинув пальто и взяв сумку, отправилась в приют Марселя.

Стараясь не думать о странном голосе утром. Не хотелось думать, что моя беззаботная и хорошая жизнь закончится новостью о том, что я на самом деле сумасшедшая. Подобные мысли следовало выбросить из головы. Могли ли мои родители быть больными?

Нет, нет, нет! Думать я буду о приюте Марселя. О животных. И о том, что с ними творят люди и то, как они страдают. Легче не стало. Правда надежда в то, что есть люди, которые помогают животным и их не мало, поднимает настроение. Все ещё не кончено.

Где-то я читала, что без зла не было бы и добра. Но разве зло так необходимо? И что людей на это толкает? А что подвигает на добро? У меня и не возникало варианта отказать Марселю в помощи. Или одногруппникам. Как и художественному клубу. Мне казалось, что от меня не убудет, ведь так и было.

В приюте у меня никогда не было чёткого плана работы, я просто прихожу и мне дают задания, которые нужно сделать. Почистить клетки, помыть собак или вычесать их, покормить, поиграть. Каждый раз играя, меня становилось грустно уходить от них, оставлять там. Но понимание того, что я ни смогу всех их забрать, брало вверх. И даже одного из них! Подобная ответственность меня страшила. Быть властной над чей-то жизнью.