Утес Богов

Там где начинается реальность.

— Госпожа! Госпожа, ну сколько можно, очнитесь! — голос вырвал её из этого ужасного места и когтей чудовища. Она подскочила, открыв глаза, в непонимании оглядывая место, где находилась. Это её комната, что...

— Госпожа! Сколько можно! Вы должны обратиться к лекарю, иначе я вынуждена доложить верховному магу о вашем состоянии. С испытаний уже год прошёл, а вы так и не восстановились. Эти ваши кошмары так не может больше продолжаться, — Марта смотрела на неё глазами, почти полными слёз, с побледневшим лицом. Она воспитывала Еву до пяти лет и заботилась о ней сейчас, как и о её матери, и ещё пяти поколениях до Евы. Но, как говорила Марта, такие хлопоты ей приносила только она. Конечно, это был сон — они разные, но всегда реалистичные.

— Всё хорошо, не стоит так раздувать незначительный инцидент и тем более с такой мелочью беспокоить верховного мага, — голос был хриплый. Щелчок пальцев, и стакан воды приземлился в руку. Сны всегда были сложной составляющей её жизни, не совсем опознанной и понятной. Если Ева могла правильно судить, её ощущения от снов далеко отличались от обыденных; сны всегда были слишком реалистичны. Порой они были связаны с её жизнью, например, как кошмар этим утром, но иногда она видела совсем другие миры и была точно уверена, что они не плод её фантазии. Как и частый спутник, который навещал её в снах, она вспомнила смутно этого парня и была так же уверена, что он не её выдумка. Но это было раньше; Ева давно не видела снов, кроме кошмаров.

— Вы должны быть на собрании через час, — чётко отчеканила Марта своим деловым голосом. — Завтрак уже на столе, сегодня я лично прослежу, чтобы вы всё съели. — Ева почувствовала этот злой взгляд Марты, прожигающий спину, пока она надевала халат. Это означало только одно: Марта оказалась в курсе пропущенных завтраков на протяжении недели. Ева не любила этот приём пищи; тренироваться было гораздо проще на пустой желудок, но ее взгдяды Марта не разделяла.

— А разве за мной нужно следить, чтобы я поела? — слишком неуверенно спросила Ева и сама удивилась, как Марта всё ещё влияла на неё. Даже собственная мать не имела над ней такой власти, как Марта. Никто не мог заставить её непоколебимость спрятаться и вытолкнуть на первый план провинившегося ребёнка, страшащегося, что его отругают.

— Конечно, стоит, раз вы не можете самостоятельно поесть или вовсе забываете, что завтрак — это важный приём пищи! — строго и даже громче, чем нужно, выговорила Марта и осуждающим взглядом посмотрела на Еву, которая уже села за стол. — Вы совсем не заботитесь о своём здоровье, эти ваши постоянные тренировки и работа — это всё, что вас интересует. И потому, если заботиться вы о себе не в силах, для этого есть я.

Она продолжала ворчать, убирая скомканные бумаги с пола, которые остались от ночного мозгового штурма — безуспешного мозгового штурма. Подумав об вчерашней неудаче, аппетит пропал окончательно.

Ева взяла тост с вареньем и обернулась к Марте, которая была занята уборкой. Пальцем руки она провела по краю кружки, и зелёный чай, наполнявший её, вдруг стал чёрным. Этот трюк с превращением чая в кофе ей научил один старик — писатель из деревушки, где они останавливались по пути на Азиатский континент. Ева вспомнила запах его хижины: там всегда витал аромат старых книг, кофе и пыли. Книги были повсюду — на стеллажах, на полу, подоконники были заставлены так, что свет почти не проникал в комнаты. Но в этом хаосе царила своя уютная атмосфера.

Ева провела там почти всё время, слушая истории старика, которые порой казались безумными — о приключениях богов и различных волшебных существ. Тринадцать лет странствий не принесли ей встречи с большей частью тех существ и мест, о которых он рассказывал. Возможно, это были лишь его выдумки, фантазия старика, который перепутал сон с реальностью. Или, может быть, Ева просто не видела всего, что могла бы увидеть.

С момента возвращения в королевство она так и не почувствовала себя дома. Возможно, она покинула его слишком рано, не успев привязаться. Каждый день после возвращения «домой» она вспоминала о своих странствиях, но чтобы отвлечь себя, начала погружаться в дела королевства, которые не приносили ей никакого удовольствия. Кружка уже была пуста, тост остался нетронутым, как и прочий завтрак. Марта не знала меры, когда дело касалось еды. Ева махнула рукой, и еда со стола, за исключением яичницы, испарилась.

— Мне пора, хочу заглянуть к генералу Мерку до собрания. Спасибо за завтрак, — сказала она, уже шагнув за дверь. В ответ услышала ругательства Марты на её родном языке. Это случалось редко, но всегда вселяло небольшой ужас — значит, пора делать ноги.

Чтобы попасть к Мерку, ей нужно было обойти почти весь дворец и выйти на задний двор к казармам, где располагались солдаты привилегированной королевской стражи. Они занимались защитой столицы и королевского дворца. Там же находились покои и кабинет Мерка, а также тренировочный полигон. Ева всегда завидовала расположению его покоев, ведь сама не относилась к военным и не могла там разместиться. Поэтому каждое утро ей приходилось тратить полчаса, чтобы добраться от своих покоев до тренировочного полигона. Ежедневная военная подготовка не входила в её обязанности помощника верховного мага, но только там она могла без последствий тренировать боевую магию.

Но сегодня времени не было — сегодня было общее собрание, срочно объявленное накануне вечером. Это означало одно: что-то случилось, и от этого понимания становилось тревожно. На собраниях столь юную, как она, особу не особо жаловали. Её часто называли «юной особой» и сомневались, может ли она разбираться в сложных торговых отношениях и давать советы. Её любимое выражение — «деточка, лучше послушайте, что говорят более опытные члены собрания». Так было почти всегда, за исключением тех собраний, на которых участвовал генерал Мерк или верховный маг.

Сегодня в зале собраний должны были собраться генерал и верховная, что, казалось, должно было радовать, но участие второго вызывало у Евы гораздо большее беспокойство, чем не признание остальных. Верховный маг Пилата Альдебаран и её помощник Ева Альдебаран должны были по протоколу сидеть вместе и возглавлять данное собрание. Это «вместе» вызывало у неё дискомфорт. Многие считали, что если твоя мать — твой начальник, то жизнь просто песня. Но если жизнь Евы и можно назвать песней, то лишь ужасный ор великанов, рвущий перепонки.