Утопленник

Утопленник

Запрет от мамы прямой и чёткий:

- Алёша, я тебя прошу, ни в коем случае не переплывай речку! Ни в коем случае!

- Хорошо, мама, не буду.

- Обещаешь?

- Обещаю, правда, не буду. Зачем мне это надо?

Надо. Да ещё как! На левом берегу мужики вытащили из воды утопленника. С правого берега я вижу мёртвое тело и живых, что толпятся вокруг. Но видно плохо, потому что далеко. Между нами быстрая река Случь, которую мама категорически запретила переплывать. К тому же я никогда в жизни не переплывал рек, и на левой руке у меня травма – сильнейший ушиб безымянного и указательного пальцев (не успел убрать руку, и помешал захлопнуться автомобильной дверце). Пальцы крепко привязаны друг к другу бинтом, чтобы лишить их подвижности и не травмировать случайно ещё больше.

Как с такой рукой преодолевать течение?

Мне одиннадцать, а ширина реки здесь, в пригороде Новоград-Волынска, метров пятьдесят, а то и все семьдесят. Про глубину вовсе говорить нечего – хватит утонуть. Вон оно, доказательство, на другом берегу.

А пацанам рассказать? Они не пошли со мной на речку, дураки, а тут такое!

Это был решающий аргумент. В конце концов, маме знать не обязательно.

Я иду выше по берегу, лезу в воду и плыву. Гребу только правой, левую держу над водой, чтобы не намочить бинты. Течение сносит меня. Там, ниже, пороги, я уже вижу буруны и гребу сильнее.

Успею или нет?

Расчёт правильный, сил хватает, и скоро мои ноги нащупывают дно.

Ничего особенного в утопленнике нет. Он лежит на траве лицом вверх. Дядька. В плавках. Белое рыхлое тело. Закрытые глаза. Синие губы, по которым ползает толстая муха.

Я постоял, посмотрел, затем поднялся выше по берегу, вошёл в воду и поплыл назад. Теперь было проще – я уже знал, что могу переплыть Случь даже с одной рукой. В моей голове рождался потрясающий рассказ, который я вскоре поведаю своим друзьям – Серёжке Чехову и Витьке Ковернеге.

Пусть завидуют!