В Аномальной зоне (не) до любви

Возвращение 1.1 Тренировка

Хочешь непередаваемых ощущений — вернись на бывшую работу после того, как ушла, хлопнув дверью. Женя застыла перед двухэтажным кирпичным зданием и до боли сжала ремень спортивной сумки. С верхнего этажа раздавались короткие вскрики борцов и характерные удары по матам, усиленные акустикой просторного зала. Мимо спешили первые прохожие: кто на работу, кто на учёбу. Кажется, пока её никто не заметил, ещё можно развернуться и сбежать, но если она уйдёт сейчас — значит струсила.

Взгляд скользнул по синей табличке, где белыми буквами значилось: «УК Белый ветер» и часы работы. Здесь же располагалась спортивная школа по вольной борьбе, чей зал несколько раз в неделю арендовал Влади-сенсей. Туда-то она и направлялась, — размяться перед тем, как предстанет перед начальством. Если ничего не изменилось, в девять начнётся тренировка для сотрудников, так что у неё был шанс позаниматься полчаса между борцами и действующими номами. Поэтому сделав глубокий вдох и поправив ремень сумки, Женя поглубже надвинула на глаза тёмные очки и шагнула к главному входу.

Считается, что войти дважды в одну и ту же реку нельзя. Она и не пыталась. Просто повидается с ребятами и уточнит, в силе ли предложение главного. Хорошо, если при этом удастся обойти стороной мегер из бухгалтерии и ещё кое-кого, чьё имя лучше не вспоминать.

Женя вздохнула и огляделась.

Спустя полтора года в здании, где расположилась управляющая компания, всё осталось по-прежнему: стены, выкрашенные в нейтрально-бежевый, электролампы с холодным светом и пара скамеек для посетителей. Официально УК «Белый ветер» занималась благоустройством ближайших дворов и обслуживала десяток домов, а неофициально… занималась поиском пропавших в городских аномалиях и ликвидацией новых трещин (так назвали опасные зоны). Все сотрудники УК имели доступ к информации не ниже третьего уровня, от уборщицы до оперативника, и даже нелюбимая бухгалтерия знала больше, чем человек с улицы. Каждый из них, прежде чем попасть на такую работу, проходил проверку в службе безопасности, тестирование, и подписывал соглашение о неразглашении. Так что случайных людей здесь не было и быть не могло.

Женя прошла по пустому коридору, кивнула задремавшему охраннику и сразу взяла курс на второй этаж, где расположилась школа борцов.

— Эй, постойте! — спохватился тот. — Вы куда? И где ваш пропуск?

— С каких пор, чтобы попасть на тренировку, нужен пропуск? — Женя нехотя притормозила.

— Я вас не знаю.

— Я вас тоже, — нагло ответила она, приспустив очки и смерив охранника оценивающим взглядом.

Повисла неловкая пауза. Мужчина явно был новеньким. На вид — лет пятьдесят-шестьдесят, с выцветшими голубыми глазами и седой щёточкой усов над тонкой губой. Он смешно задвигал носом, собираясь с мыслями.

— Вы простите, если что, — неожиданно повинился он. — Я тут всего вторую неделю, всех пока не запомнил, а за посторонних штрафуют, так что сами понимаете. — Охранник развёл руками.

Жене стало немного стыдно.

— Понимаю. Я Евгения Есенина, вернулась из длительного отпуска, так что вы и не могли меня помнить. А пропуск мой у Фёдора Васильевича, не успела ещё забрать, — соврала она. На самом деле главный пока был не в курсе, что она вернулась.

— А как же быть? — не отступал новенький, намекая на то, что в здании из персонала только он, и проверить её слова не у кого.

— А вы у баб Зины спросите, она меня знает.

— Так ведь нет её, — печально вздохнул тот.

— В смысле? — перепугалась Женя, вспомнив дородную техничку, опекающую всех и каждого, и тайком подкармливающую малиновыми пирожками.

— В том смысле, что уехала Зинаида Михайловна в сад, огурцы с помидорами спасать, — и Жене в его словах померещилось нечто большее, чем досада. — Эх, была не была, — решился он, — но вы хотя бы в тетрадке распишитесь и имя с фамилией отметьте.

Пришлось согласиться.

Кое-как распрощавшись с охранником (Григорий Палыч оказался человеком словоохотливым), Женя пулей влетела в раздевалку. С минуту на минуту туда должны были ввалиться борцы и фиг тогда она спокойно переоденется. Женских раздевалок здесь предусмотрено не было и каждый раз приходилось изворачиваться.

В помещении задорно пахло застоявшимся мужским потом, что подтверждало отсутствие баб Зины. Шкафчик, который она обычно занимала, оказался свободен, и Женя поспешила переодеться в свободную футболку и такие же свободные укороченные штаны. Светить перед борцами прелестями, обтянутыми в лосины и топ, она не собиралась. Не потому, что ей что-то угрожало или она не могла за себя постоять, просто ловить обрывки чужого восприятия от толпы разгорячённых мужиков разом — то ещё «удовольствие».

Успела она вовремя. Выскользнула из раздевалки до того, как туда кто-то завалился, посетила местный туалет, а когда вошла в зал — там было уже пусто. Если, конечно, не считать запах вспотевших подмышек, стоявший в помещении колом.

Сморщив нос, Женя поспешила открыть, оставшиеся затворёнными окна и яростно принялась за разминку. Она не помнила, когда последний раз тренировалась (утренняя гимнастика не в счёт), и уже предвкушала, как спустя пару дней застоявшиеся мышцы ей отомстят. Но предстоящая боль не пугала, как, в принципе, и любая физическая боль.

Медленно и не спеша растянувшись, она встряхнулась пятью кругами бега, парой десятков приседаний и на десерт повспоминала падения с переворотом. Что ж, неплохо. Чуть отдышавшись, Женя подошла к стене в поисках подходящего снаряда и, недолго думая, выбрала деревянную палку. По виду и по весу та напоминала черенок от лопаты. Взвесив её в левой руке и удовлетворительно кивнув, она принялась за дело.

Формула тридцать один всплыла без запинки, — тело помнило движения лучше головы. Приободрившись этим фактом, Женя принялась вспоминать связки ударов, то опуская палку на невидимого противника, то ускользая из-под его оружия. Шаг вперёд, уход с линии атаки влево, разворот, удар. А если усложнить?