В чём виноваты

Миядзаки Шион. Вожделенная свобода

      Раз­би­рая бес­ко­неч­ные, ни­ког­да не за­кан­чи­ва­ющи­еся от­чё­ты млад­ших и стар­ших офи­церов Пат­ру­ля две­над­ца­того ас­траль­но­го сек­то­ра, Ши­он за­сыпал, а по­тому под­пи­сывал их не­охот­но, поч­ти не гля­дя и не осо­бо вчи­тыва­ясь в их со­дер­жи­мое. Каж­дый пос­ле­ду­ющий от­чёт был по­хож на пре­дыду­щий, не нёс ни­чего но­вого и ин­те­рес­но­го и на­до­едал так же быс­тро, как мо­жет на­до­едать мо­нотон­ная од­но­об­разная ра­бота, свя­зан­ная с до­кумен­та­ци­ей.

      Ши­он ду­мал о до­ме, но не о том до­ме, не­боль­шой квар­ти­ре, вы­делен­ной ему Пат­руль­ной Ко­али­ци­ей, а о том, ко­торый он ма­лодуш­но и трус­ли­во ос­та­вил, не сра­жа­ясь за свою сво­боду.

      — Под­пи­шите, по­жалуй­ста здесь и здесь, — мо­лодой муж­чи­на ука­зал кон­чи­ком прос­той си­ней руч­ки в нуж­ные мес­та и про­дол­жил чи­тать про­шитую ки­пу бу­маг, яв­но ску­чая, но дер­жа на сво­ём кра­сивом ли­це вы­раже­ние де­жур­ной, выд­ресси­рован­ной веж­ли­вос­ти.

      — А чем под­пи­сывать-то? — хму­ро по­ин­те­ресо­вал­ся Ши­он, не ви­дя на сто­ле де­жур­но­го ад­ми­нис­тра­тора кли­ент­ской руч­ки.

      — Кровью, — буд­нично отоз­вался муж­чи­на, не под­ни­мая на при­нуди­тель­но­го при­зыв­ни­ка глаз.

      — Кровью? — Ми­яд­за­ки изум­лённо мор­гнул. — За­чем кровью?

      Ад­ми­нис­тра­тор со вздо­хом от­ло­жил про­шитые до­кумен­ты, под­нял на Ши­она ус­та­лый взгляд свет­ло-жёл­тых глаз и рав­но­душ­но скрес­тил ру­ки на гру­ди.

      — Я не ин­форма­тив­ное бю­ро, яс­но? Я ни­чего и ни­кому не объ­яс­няю. У ме­ня есть ра­бота и я де­лаю её. Раз ты здесь, то она у те­бя то­же есть. Про­куси свой па­лец и пос­тавь на этих дол­банных бу­магах два кро­вавых от­пе­чат­ка. Всё.

      Ми­яд­за­ки слег­ка мот­нул го­ловой, из­бавля­ясь от ви­дения. Он не лю­бил вспо­минать мо­мен­ты из сво­ей жиз­ни, свя­зан­ные с пос­тупле­ни­ем в Ко­али­цию. Не лю­бил са­му Ко­али­цию, Крас­но­го Кар­ди­нала, сто­яще­го в её гла­ве, Бе­лых Со­вет­ни­ков, вы­зыва­ющих от­вра­щение, нуд­ные от­чё­ты, всег­да оди­нако­вые, а от­то­го уже ос­то­чер­тевшие, и свою жизнь.

      Ши­он счи­тал се­бя от­вра­титель­ной а­ат­мой, сла­боха­рак­терной, не спо­соб­ной вос­про­тивить­ся чу­жой во­ле. Его раз­дра­жала собс­твен­ная доб­ро­та, ко­торую он, как за­разу, выт­равли­вал из сво­ей ду­ши, но всё ни­как не мог выт­ра­вить до кон­ца. Она жи­вучим сор­ня­ком пус­ка­ла длин­ные, кри­вые кор­ни в его ду­шу и, ког­да ос­та­вал­ся толь­ко один, умуд­ря­лась про­из­растать сно­ва и сно­ва, не да­вая и те­ни шан­са из­ба­вить­ся от се­бя.

      Муж­чи­на от­ры­вис­то вздох­нул, с хлоп­ком бро­сил при­лич­ную стоп­ку бу­маг на даль­ний край сто­ла и об­ре­чён­но за­пус­тил тон­кие длин­ные паль­цы в свет­ло-аме­тис­то­вые во­лосы. 

      — Дос­та­ло, — сдер­жанно ска­зал Ши­он, силь­но жму­рясь. 

      «Так прек­ра­ти всё это», — слад­кий, тя­гучий жен­ский го­лос раз­дался в его соз­на­нии.

      Ми­яд­за­ки вздрог­нул, под­нял го­лову, ос­мотрел свой ра­бочий ка­бинет, в ко­тором был аб­со­лют­но один, и неп­ро­из­воль­но сглот­нул.

      «Ос­во­боди ме­ня, сол­да­тик», — про­дол­жал слад­ко шеп­тать её го­лос, — «и я ос­во­божу те­бя».

      «Кто ты?» — не вы­дер­жал Ши­он.

      «Твой единс­твен­ный шанс вы­жить», — с от­талки­ва­ющим хо­лодом зас­ме­ялась жен­щи­на.

      Ощу­щение её нез­ри­мого при­сутс­твия ис­чезло. Ши­он нах­му­рил­ся, тя­жело под­нялся со сту­ла и быс­тры­ми, от­ры­вис­ты­ми ша­гами по­дошёл к де­ревян­ной две­ри. 

      Ему не­об­хо­димо бы­ло вдох­нуть све­жего воз­ду­ха, про­чис­тить го­лову и по­думать. Хо­рошень­ко по­думать.