В отсвете пламени.

Пролог.

Тьма поглотила город. Казалось, что ещё несколько мгновений назад лишь одинокие облака плыли по небу и вот теперь темные низкие тучи закрыли его совершенно, ветер, словно безумный, срывал последние листья с платанов, растущих вдоль реки, и гнал их вместе с потревоженным вороньем в безумном танце. Настроение человека, стоявшего у Драконьего моста, было созвучно природе, гнев, от собственного бессилия, сжигал его изнутри, и огонь, что горел в чашах на парапете моста, вздымал языки пламени, к самому небу. Когда первые капли дождя достигли земли, он увидел фигуру, завернутую в белый плащ, приближавшуюся к нему со стороны Огненного острова. Это была высокая худая женщина с корзиной в руках. Подойдя ближе, она сдержано поклонилась, в ответ мужчина лишь с раздражением кивнул:

- Я здесь, что бы забрать ребёнка, жрица.

- Это - девочка, советник, и я прошу вас об оном одолжении, - нерешительно сказала она.

Ирт вопросительно взглянул, но не сказал ничего в ответ, тогда женщина, заговорила быстро, сбивчиво, как будто боялась его и не была уверена в том, что просьбу её удовлетворят:

- Когда малышка достигнет шестнадцати лет и огненные цветы распустятся, приведите её ко мне… Я не могу уберечь её мать…Я виновата, - и она протянула руку, попытавшись дотронуться до мужчины, то ли ища поддержки, то ли утешения, а он стряхнул её со своего предплечья и гневно ответил:

- Если огненные цветы распустятся, жрица! Я не буду препятствовать, дар проснется и, по достижению шестнадцати лет, она - ваша! – взял корзину с младенцем и, не сказав больше ни слова, направился к крытой повозке, что ждала его в отдалении.

В эту же секунду сверкнула молния, осветив всё вокруг, и грянул гром, а ребенок, до этого безмятежно спавший в корзине, громко заплакал.

Сервия на какое-то время застыла, провожая взглядом человека с корзиной в руках, но дождь, хлынувший на землю бурным потоком, привел её в чувства. Она побрела назад, к храму, чьи белые колонны уже почти нельзя было рассмотреть за водной пеленой, и хотела бы заплакать, но ужас того, что ждет её дальше, что предстоит сделать завтра, не давал слезам пролиться, сдавливал сердце, руки дрожали, и хотелось закричать. Она согнулась и упала на мокрые плиты моста и следующая молния осветила её исказившееся лицо в беззвучном крике.