В погоне за небом

Тебе есть, где заночевать этой ночью?

Больше всего на свете Чонгук любил ночной город. В этой темноте можно было спрятать всё: маску доброго семьянина, лучшего работника месяца, любящего парня, и стать теми, кем они являются на самом деле. Ночью люди становились другими, и это было самым интересным, что можно увидеть в этой жизни. Семьянин превращался в заядлого ловеласа, лучший работник в пьяного хама и грубияна, а любящий парень оказывался изменщиком, причём частенько с лучшей подругой своей девушки, сестрой, а то и вообще с матерью. Темнота ночи срывала маски с лиц, показывая настоящее и неподдельное.

А ещё Чон обожал этот клуб, которым владел его друг, в шесть грёбаных этажей. А всё почему? Потому что с третьего и по пятый — отель, ниже — клуб в два яруса, а выше — ресторан. Намджун, мать его, бизнесмен, просто не смог удержаться от желания объединить в этом месте всё, что безумно любит. А какой здесь открывался вид на город! 

Да и в подвальном помещении было чем заняться, ведь там находился кабинет начальника, комната отдыха с бильярдом и комнаты для его друзей, где можно было отоспаться или уединиться, если захочется чего-то более интимного, чем просто секс. Туда они приводили своих девушек. Почти все, кроме Чонгука, у которого таковой никогда не имелось.

Несмотря на довольно отдалённое местонахождение от города, в клубе всегда был аншлаг, даже по будням: в отеле всегда заняты все номера, особенно в ночь пятницы или субботы, а в ресторане с утра и до вечера была расписана бронь на столики. 

Но больше всего Чонгуку нравился отель. Нравился тем, что у стен была шикарная звукоизоляция, не позволяющая понять, чем заняты гости: избивают ли они кого-то, убивают или втрахивают в дорогущий матрац, как это прямо сейчас делал Гук с какой-то левой дамочкой младше него самого года на два, не больше.

Эта девчонка смотрела на него самым хищным взглядом из припасённых, и мужчина решил, что просто не может ей отказать. Он любил пожёстче, а этой сучке явно нравилось его поведение. Что ж, отлично, значит, внутреннего зверя можно не сдерживать.

Обильно кончив, Чонгук снял презерватив и медленно побрёл в душ, не оборачиваясь, приводя сбитое дыхание в норму. Всё-таки ещё одним плюсом этого заведения было то, что по дружбе можно не платить за пару часов в номере. И похуй, что всегда есть возможность спуститься в подвал, куда девчонки мечтали попасть, узнавая, кто перед ними стоит — Гук уверенно вёл наверх. Стоя под еле тёплой водой, мужчина приводил мысли в порядок. 

Он, конечно, не Тони Старк из Мстителей, но тоже плейбой, правда, не совсем миллиардер, да и филантроп из него не очень, учитывая то, что людей он по большей части ненавидит, не говоря уже о помощи. Если быть конкретнее — недолюбливал он именно женщин.

Он всегда считал, что они все суки и продажные твари, готовые предать тебя в любой момент или раздвинуть ноги, когда предложат сумму побольше. Ничего удивительного, лишь простые факты и наблюдения, из-за которых, собственно, он и не заводил отношений. С девушками старался не общаться, потрахались и спасибо. Главное, чтобы с презервативом и она не смела к нему прикасаться, в связи с чем он частенько связывал им руки за спиной. Помнится, в универе трахался с местными красотками, за что получил звание бабника и местной твари, и не стеснялся потом прямо высказываться, кто и за сколько продался ему в тот или иной момент. Чонгук всегда считал, что все женщины имеют цену, но тех, кому нужно платить чувствами — встречал единицы, и, как правило, обходил стороной, скорее от нежелания запятнать их своей грязью.

Годы прошли, юноша стал взрослым мужчиной, только его взгляды о женщинах не изменились. Смотря в зеркало, Чон видел перед собой мужчину спортивного телосложения, смазливого на лицо и хмурого на взгляд. Так и выглядел первый наследник семьи Чон, который ушёл из семейного бизнеса и организовал собственный. Гук — владелец сети тату салонов по всей Корее, благодаря чему — весьма преуспевающий миллионер. Его тело больше походило на тело Адама по сравнению с его коллегами, которые полностью забились, заражаясь так называемой «синей болезнью»*, но Чону просто нравилось рисовать на чужих телах. Это казалось отличным способом не стать каким-нибудь убийцей, ведь так люди сами приходят к тебе, чтобы ты причинил им боль. Ну не прекрасно ли?

Зеркало отражало рисунки, которые ему наносил учитель, на правом плече, плавно переходящие на подкаченную грудь. Чонгук постоянно посещал спортзал, вот только с правильным образом жизни у него не получалось, ведь каждые выходные он приезжал со своими друзьями сюда. Левая рука от кисти и по локоть была забита татуировками, но если присматриваться, всё равно можно было заметить уродливый, как считал сам Гук, шрам, который ему оставили ещё в детстве. В остальном он не трогал своё тело, и оно оставалось чистым. 

Натянув на себя джинсы с футболкой и кожанку, мужчина радовался, что не пил, потому что в такую погоду вызвать такси было бы просто нереально — легче доехать своим ходом. Выйдя из ванной, Чонгук заметил, как девушка скользила по его телу взглядом, с наслаждением отмечая про себя его красоту. Он достал из кармана бумажник и, вытянув оттуда пару крупных купюр, кинул их на прикроватную тумбочку, наблюдая за девчонкой, которая до сих пор сидела со связанными руками.

— Да за кого ты меня принимаешь?!

Чонгук подошёл ближе к кровати и взял с тумбы её телефон, который оказался незапароленным. Она-то думала, что уже заполучила этого «не просто красавчика»… 

Конечно, она знала, с кем решилась переспать, и знала о его предпочтениях. Слухи и истории знакомых оказались правдивыми — в постели он просто монстр, и не каждая такое выдержит, но Сумин была подготовлена морально, и несколько раз даже успела попробовать что-то подобное с бывшим. Вот только, у него всё равно не выходило так же грубо и глубоко, как у этого грёбанного миллионера, стоящего сейчас перед ней и играющего желваками от злости.

— За шлюху, которая согласилась раздвинуть ноги перед первым встречным. Я написал в твой последний диалог некой Чоа, где ты находишься, так что она скоро приедет сюда. Удачи.