В прошедшем времени

Глава 1

Пустыня простиралась на сотни километров. Словно застывшее море – серо-желтые, раскаленные солнцем, барханы. Воздух струился горячим маревом, делая линию далекого горизонта дрожащей и размытой. Над песчаным безмолвием - купол бледно-голубых небес с расплескавшимся в зените жгучим карбункулом чужого солнца.

Жара стояла просто убийственная. Изредка поднимался ветерок, но он не приносил облегчения – сухой, горячий воздух гнал лишь серую поземку пыли.

Егор Вершинин – высокий, худощавый парень, облаченный в бледно-зеленый летный комбинезон, взобрался на гребень бархана и замер, тяжело дыша. Усталость казалась безмерной; горячий воздух драл горло, глаза слезились от жары и пыли. Но путешествие близилось к концу, и эта мысль подстегивала, не позволяя упасть без движения.

Глотнув теплой воды из пластиковой фляги, он достал из чехла на поясе электронный бинокль. Аккумуляторы прибора давно пришли в негодность, и теперь Вершинин мог рассчитывать лишь на обыкновенную оптику.

Глядя на высокотехнологичный прибор, он дал волю воспоминаниям, решив сделать передышку.

Самого боя он не видел, но последствия ощутил в полной мере.

Орбитальный госпиталь оказался атакован аэрокосмическими истребителями противника в самый неподходящий момент - шла разгрузка раненных с санитарных транспортов. Егор, лейтенант медицинской службы, находился в модуле размещения тяжело пострадавших бойцов. Он едва успел расположить раненных в камерах поддержания жизни, когда корпус содрогнулся от множества попаданий. Сработала аварийная система спасения – выход из модуля оказался заблокирован в целях недопущения всеобщей декомпрессии, а по внутренней связи управляющий компьютер возвестил об отстреле уцелевших секторов модуля.

Инструкция при таких обстоятельствах предписывал всему личному составу занять места в криокамерах. Это был действительно единственно разумный вариант – медико-санитарный модуль имел строго ограниченный запас ресурсов. Ожидать спасательную команду намного проще в состоянии криосна – и морально легче, и физически. Автоматически сработавший аварийный маяк выдавал в пространство устойчивый сигнал, и проблем с поиском уцелевших модулей возникнуть было не должно.

Но на этот раз все вышло иначе.

Платформа космического госпиталя располагалась на высоких орбитах планеты, даже не имевшей названия – лишь цифро-буквенный код на навигационных картах. Угол отстрела и последующего дрейфа модуля, в котором находился Вершинин, оказался неудачным – уже через несколько часов модуль попал в объятия гравитационного колодца планеты.

По крайней мере, так представлял Егор. К тому моменту он лежал в криокамере, скованный ледяной хваткой низкотемпературного сна.

Пробуждение оказалось ужасным во всех планах.

Едва сознание скинуло хмарь криосна, Егор сразу понял – что-то не так. Одного взгляда на ядовито-красные огоньки панели управления было достаточно, чтобы понять - модуль выработал весь имеющийся ресурс, и бортовой комп активировал процедуру пробуждения.

Взгляд на хронометр вверг и без того оглушенное сознание в шок. С момента боя в околопланетном пространстве минуло двести пятьдесят восемь лет.

Какое-то время Егор просто сидел на полу, привалившись спиной к стене, и тупо смотрел в потолок. Информация не укладывалась в мозгу.

Он оказался потерян и забыт на неизвестной планете. Прошедшая пропасть времени сводила к нулю любые, даже самые призрачные, шансы. Случилось самое страшное - полное забвение.

Однако, не смотря ни на что, шанс все же был.

Ботовой комп, прежде, чем окончательно отключиться, выдал распечатку на листе пластбумаги – карту с точками позиционирования модуля и ремонтно-восстановительной базы. До нее было без малого тридцать шесть километров. Единственное место на планете, где Егор мог получить помощь.

Вершинин отыскал аптечку и вколол себе дозу стимулятора.

Транквилизатор подействовал почти сразу, прогнав из сознания остатки слишком затянувшегося сна и напитав мышцы энергией. Егор экипировался, собрав из скудных запасов модуля все, что могло пригодиться – десантный нож, автоматическую аптечку, пищевые таблетки, воду и бинокль.

Предстоял долгий путь.

Он шел двое суток, экономя воду и пищевой концентрат. К исходу первого дня уже валился с ног, и пришлось вновь прибегнуть к инъекции стимулятора.

Сейчас до базы оставалось немногим более километра. Если в течение ближайших пары часов он не обнаружит вход, то перспектива умереть, так сказать, у самого порога, станет вполне реальной. Организм истощен сверхмеры длительным криосном и действием стимулятора, а убийственная жара быстро сделает свое дело.

Егор поднес к глазам бинокль, осматривая ближнюю линию барханов. Едва заметная усмешка исказила губы – он нашел то, что искал.

Время и песок не смогли уничтожить возведенные почти три столетия назад укрепления. Наполовину утонув в сером песке, над барханами возвышались стены металлопластиковых бастионов, ограничивающих периметр, в глубине которого виднелась покосившаяся решетчатая ферма антенны дальней связи.

Вершинин вздохнул с облегчением. Через несколько минут он, наконец, укроется от опостылевшей жары, напьется вдоволь и сможет нормально выспаться.

Егор вновь глотнул воды, и, спрятав флягу в чехол, шагнул вперед.

Раздавшийся откуда-то сбоку звук заставил замереть.

Вершинин обернулся, нахмурившись.

Звук повторился – странный, режущий слух.

Раздался шорох осыпающегося песка, фырканье, и на гребень бархана выехал всадник.

Егор открыл от изумления рот.

На мгновение он подумал, что. все-таки, получил тепловой удар и теперь грезит на яву. Всадник словно бы сошел с картинки по древней истории Земли.

На поджаром гнедом жеребце восседала женщина – загоревшая до черноты, длинные волосы собраны на затылке в хвост, голову украшает широкая тесьма с замысловатым орнаментом. Взгляд синих глаз пристальный, жесткий, с прищуром. Так смотрят на потенциального врага.