В сиянии её серебра

-

В доме моём свет не горит –

Он опустел, в нём живёт тишина.

Ты не придёшь, что-то мне говорит,

Но я тебя жду, не отходя от окна.

Ночь или день, мне уже всё равно –

Всё решено!

“Прощай, мой дом” (“Эпидемия”)

0

- Мама! Мама!

Пронзительный детский крик разорвал царящую во дворце тревожную и гнетущую тишину. 

Маленькая девочка с длинными серебряными волосами, перекошенным от горя личиком и опухшими красными глазами влетела в императорскую опочивальню, совершенно не стесняясь своего почти нагого вида. 

Пытаясь ее образумить, к девочке тут же кинулись две молодые фрейлины, но та легко избежала их рук и бросилась к огромной постели под прозрачным балдахином. 

У лежащей в ней женщины, невероятно худой и бледной, были такие же серебряные волосы, что и у сбежавшей в ее спальню девочки. Несмотря на продолжительную болезнь, которая полностью измотала женщину и физически, и духовно, невероятный дар - длинные и шелковистые волосы, до сих пор были густыми и благородно переливались в отсветах свечей и лампад. 

Уткнувшись личиком в худую ладонь, лежащую поверх покрывала, маленькая девочка снова громко расплакалась, безостановочно повторяя одно и то же слово: “мама”. 

- Княжна! - несмотря на слабость, женщина попыталась придать своему голосу строгое выражение, - Немедленно прекратите! 

- Мама! - девочка подняла голову и уставилась своими огромными, такими же серыми, как и у матери, глазами, на императрицу, - Они говорят, что вы умираете! Мама! Вы же не умрете, правда?! Вы не можете умереть!

Искренняя уверенность и вера в собственные слова девочки вызвала у больной хоть и слабую, но улыбку. Маленькая княжна была полна уверенности в бессмертности тех, кого она любила, но, увы, у природы были свои планы на жизнь и смерть некогда прекрасной императрицы Найрият, прозванной Прославленной и Справедливой. Остатки былой красоты еще проглядывались сквозь болезнь, но время брало свое - вместо величественной и ослепительной императрицы теперь в постели была лишь ее слабая и изможденная тень. 

- Запомните, дорогая дочь моя, - слабо проговорила женщина, с трудом высвобождая руку из цепкого захвата дочери и кладя ладонь на ее головку с мягкими и пушистыми локонами, - Слезы - это величайшая драгоценность императрицы. А Вы, княжна, рано или поздно займете мое место. Никогда и никому не позволяйте видеть ваши слезы, за исключением самого близкого и родного вам человека.

Императрица замолчала и прикрыла от усталости глаза. Небольшая речь далась ей с трудом и она почувствовала себе еще более уставшей, чем обычно. 

- Мамочка, - с болью в голосе ласково проворковала девочка, снова прижимаясь щекой к руке женщины, но при этом пронзительно вглядываясь в ее лицо, - Мамочка, пожалуйста... Не умирайте. 

- Мамочка, я никогда-никогда больше не буду капризничать. Я буду учить все уроки, старательно буду заниматься музыкой и выучу все Ваши любимые пьесы. Вы слышите, мамочка? Скоро мне позволят заняться верховой ездой и я буду самой умелой наездницей! Стану даже лучше, чем отец! Я буду старательно упражняться в каллиграфии, пока мой почерк не станет идеальным. Я даже буду вышивать! Много-много вышивать! И ткать тоже! И сошью самый лучший гобелен, который украсит Вашу спальню, мамочка! Мамочка!

Маленькая серебряноволосая девочка еще долго-долго говорила о том, чего собиралась достичь она, единственная императорская дочь, княжна и наследница престола. Давала бесконечные обещания и все уговаривала “любимую мамочку не умирать”. Иногда императрица с трудом приподнимала пушистые ресницы и вглядывалась затуманенным взором в плачущую дочь. Иногда слабо улыбалась. Едва-едва шевелила пальцами, показывая, что все слышит и одобряет рвение юной княжны.

Но как только на горизонте показалась утреннее солнце, которое бросило свой яркий луч через легкие шторы на окнах, из женской груди вырвался последний, почти неуловимый вздох, а улыбка навсегда замерла на ее губах.

К этому времени княжна уже уснула, прижавшись к боку матери и то и дело всхлипывала во сне. Дежуривший у постели императрицы врач взял женскую руку в свои, чтобы проверить пульс. Потом приложил небольшое зеркальце к бледным губам. Молча указал фрейлинам, которые, заметив действия врача, уже с трудом сдерживали всхлипы, на девочку и на дверь. Понятливые девушки тут же подняли княжну на руки и вышли из опочивальни. Спустя несколько мгновений в опочивальне появился высокий статный мужчина - супруг императрицы. Всю ночь он просидел подле двери прямо на полу - его жена не разрешила ему смотреть на то, как она умирает, и мужчине пришлось страдать и испытывать самые тяжелые для любящего сердца чувства - горечь и скорбь от того, что совершенно беспомощен перед ликом смерти.

Совершенно не смущаюсь присутствующих в опочивальне людей, канцлер Виру горько расплакался. Странно было видеть его мощную, всегда такую статную и пышущую силой и здоровьем фигуру в коленопреклоненной позе перед широкой постелью. С поникшими и дрожащими от рыданий плечами. И словно даже как будто уменьшившуюся. 

Постепенно опочивальня почившей императрицы заполнилась людьми, которые, старательно отводя глаза от канцлера, делали все приготовления перед погребельной церемонией. Некоторые перешептывались, искренне беспокоясь за здоровье и рассудок канцлера, который, как известно, безумно был в нее влюблен. Но еще больше людей беспокоил вопрос о наследовании престола. Смерть смертью, но дела государственные не любят отсрочки.