В свободном падении

Она не пришла. Он ждал ее уже больше часа и мог бы прождать еще дольше. Но к чему напрасные надежды? Она не придет. Это было итак ясно. Понятно с самого начала. Кто он такой, простой смертный, обычный парень с непримечательной внешностью. И кто она – высокая, стройная, светловолосая и голубоглазая, будто ангел. Или богиня. Конечно, она была живой, такой же уязвимой и такой же смертной. Но он никогда не назвал бы ее обычной.
Каждый раз, стоило ему заглянуть в ее глаза, он пропадал, мысли путались, и он, подхваченный свободным падением, забывал обо всем, что хотел сказать. Звучит, конечно, высокопарно, романтично, но со стороны он выглядел полным идиотом, не умеющим связать и двух слов. И это всего лишь от одного ее взгляда. Что с ним случалось от случайного прикосновения к ее руке или плечу – и говорить не стоило. И таким тупицей он становился с первой же минуты, как они познакомились, еще в школе. У него не было ни единого шанса даже заговорить с ней. А тут вдруг… встретиться. Конечно, она не пришла. Она и не должна была. С таким неудачником, как он, разве могло случиться что-то хорошее? Ну, не совсем неудачником, тут он наговаривал на себя, но все же до ее уровня он определенно не дотягивал.
- Она не придет, - услышал он за спиной чужой голос. – Просила тебе передать, если ты все еще ждешь.
Он обернулся, наткнувшись на недовольный взгляд серых глаз. Перед ним стояло нечто несуразное, закутанное по самые глаза – серые и неприветливые – в шарф и безразмерное пальто. Он даже не сразу понял, кто перед ним. Вроде девчонка, но догадаться не просто.
- А… почему? – рискнул он спросить у этого чуда.
- Ну а сам-то как думаешь? – хмыкнуло оно… то есть она, конечно, это была она, голос, хоть и с хрипотцой выдавал в ней особь женского пола, да и рост не подразумевал иных вариантов. Если только в этом мире не водились гномы.
Он пожал плечами, пытаясь сделать вид, что ему все равно. И может у него бы и получилось, если бы он не стоял на одном месте, у статуи, уже битый час, что говорило вовсе не в пользу его безразличия. Да уж, безразличием тут и не пахло. Закутанное в шарф чудо хмыкнуло, явно раскусив его жалкую попытку собрать остатки достоинства.
- Да ладно, все не так плохо, она заболела, слегла с температурой, - снизошло до объяснений чудо. – Но раз уж ты тут так долго торчишь, можно задать тебе вопрос?
Он не смог скрыть огромного облегчения и потому в порыве благодарности кивнул.
- Моя сестра, - она многозначительно уперла в него взгляд серых глаз, как бы вызывая на бой, если он вдруг усомнится в родстве с богиней, но он не усомнился. – Почему тебе нравится моя сестра?
Вопрос привел его в смятение, он никогда об этом не думал. Он вообще редко думал в присутствии богини, а в отсутствие ее он думал только о том, как по-идиотски выглядел. Какой уж тут анализ.
- Она красивая, - ответил он, с раздражением заметив, как серые глаза блеснули злорадством.
- И что, это все? Ты хоть что-то знаешь о ней, помимо этого неоспоримого факта? – спросило чудо или может теперь ее стоило бы называть «сестра богини»?
- Я знаю многое, - стараясь не уронить лицо и без того потерявшее часть невозмутимости, пояснил он. – Она знает три языка, учит детишек, она добрая и отзывчивая, она занимается благотворительностью…
Тут чудо вполне отчетливо фыркнуло.
- О, ну ладно, хватит, я все поняла, - и совсем тихо, себе под нос, добавила. – Еще один лопух.
Она уже собиралась уйти, как он не выдержал такого нелестного эпитета – он ее, конечно же, услышал – и остановил за руку.
- Погоди, что ты имеешь в виду?
- Ты не знаешь о ней ровным счетом ничего. В общем, все что хотела, я выяснила, - сказала она без всякого смущения.
- Это что, какой-то соц.опрос? – не унимался он.
- Да, статистический, интересно, сколько вас таких, влюбленных в красивый образ, - язвительно ответило чудо.
- Не хочешь выяснить это более детально? – вдруг сам от себя не ожидая, предложил он. – Я, может, теряюсь на улице, на такие вопросы отвечать.
Они зашли в ближайшую кофейню и чуду пришлось снять с себя безумно длинный шарф и бесформенное серое пальто. Под ними оказалась миниатюрная девушка в зеленом свитере и клетчатой юбке, каштановые волосы рассыпались по плечам. И он, наконец-то, увидел и нижнюю часть лица, помимо серых глаз. Надо сказать, она, эта часть, оказалась удивительно гармоничной и все вместе создавало впечатление милой хрупкой девушки. Как он уже знал, впечатление совершенно обманчивое, ведь несмотря на всю хрупкость, эта девушка была полна циничного сарказма. В общем, милый котеночек снаружи и колючий еж внутри. Образ, далекий от богини.
- Итак, - сразу приступила она, после того, как официантка принесла им по чашке кофе. – Что ты знаешь о моей сестре? Может, устроим викторину?
- Для начала давай познакомимся, - поспешно предложил он, было как-то неудобно воспринимать ее «чудом» после того, как он увидел ее целиком.
- К чему нам знакомиться? – сузив глаза, подозрительно ощетинилась она.
- Ну… обращаться как-то надо, я же не могу называть тебя «эй», - признался он.
- Первый вопрос ты провалил, - скривив в довольной усмешке тонкие губы, сказала она. – Он как раз звучал «как зовут ее сестру».
- Вот черт, - не удержался он. – Ну ладно, а меня зовут…
- Стой! – прервала она его, выставив вперед ладонь. – Не хочу знать, как тебя зовут. Буду называть тебя… скажем, Эм, будешь заглавной буквой М.
- Почему именно этой буквой? – его уже не удивляли ее странности, вряд ли в этот вечер его еще что-то могло удивить.
- Мне она нравится, - пожала она плечами, - Такая мягкая буква, тебе подходит.
- Хорошо, а как мне тебя называть?
- Можешь звать меня Ка, - довольно представилась К.
- Прекрасно, теперь мы две отличные буквы алфавита.
- Но продолжим викторину, - не унималась К, хотя мне уже было не особенно это интересно. – Что коллекционирует моя сестра?
И на этот и на следующие вопросы он, конечно, не ответил. Потому что К была права, он ни черта не знал о ее сестре и она нравилась ему исключительно внешне и теми качествами, которыми он сам ее наградил, весьма, надо сказать, щедро.
Но в процессе этой шутливой викторины он все чаще ловил себя на мысли, что не хочет расставаться с К. Подмечал, как мило она поджимает губы, когда он снова ошибается. Какие маленькие у нее руки, и как она обнимает опустевшую кружку, как поправляет волосы и как старается не смеяться, когда он намеренно попадает в ловушку ее каверзных вопросов.
И дело было не в мимолетном сходстве с богиней. Он вдруг понял, что не теряется перед ней, не ощущает себя немым бестолковым идиотом, что слова как-то сами собой находят дорогу и… кажется, ему приятна компания этого… чуда. Перед ней он не уплывал, не падал куда-то, но впервые в своей не то чтобы длинной жизни он захотел ощутить это падение сознательно, захотел упасть куда-то с ней, с этой маленькой хрупкой девочкой. Взять ее с собой в свободное падение. И разве это было не чудо? Разве она была не чудом?
И все-таки богини существуют. Да, они красивы, прекрасны, как ангелы. Но их предназначение вовсе не в этом. Возможно, они нужны, чтобы всегда оставаться там, далеко, на недосягаемой высоте, манить своим светом случайных путников, назначая им свидания. И не приходить. Не снисходить до простых смертных. Чтобы открыть путь к чуду. Например, к такому вот маленькому сероглазому чуду, которое теперь ему так не хотелось отпускать.
Он не знает, как ее зовут, не знает о ней почти ничего, кроме ее любви к большим шарфам и некоторым буквам алфавита. Но он знает, что у нее есть сестра. А значит, найти ее будет не сложно. Найти, и уже не отпускать.
Ну а богиня? Она и не заметит, что одним поклонником стало меньше. Ведь после викторины он понял, что обманывался, любил всего лишь нарисованный образ. А может просто ждал, что когда-нибудь случится чудо. И он ждал не напрасно. Пусть и проторчал у статуи битый час.