В вуали ночи

Глава 1. Пропущенная вечеринка

  Нытье Лерки – то еще испытание. Начиная, Беловенцева настолько входит в образ, источая запредельную тоску и отчаяние, что, пожалуй, с нее можно писать готическую мадонну – не хватает только черной вуали и венца.

  Стоило всего-то схорониться под лестницей на две-три минутки, и всего этого бы не было, но Лерка к четвертому курсу так и не освоила искусство прогуливать. А потому, страстно желая попасть не на последний автобус в соседний город, да еще и непременно захватить нам удобные места, чтобы без помех как следует накраситься, она выбежала прямиком навстречу Нине Николаевне. В результате все автобусы уехали без нас.

  И я даже радовалась этому, наивно полагая, что тяжкими вздохами и скорбным выражением лица на паре все и закончится. Афиша, раздобытая Леркой, сулила черные крашеные свечи, пластмассовые черепа и наличие прочей разочаровывающей бутафории, от вида которой мое чувство прекрасного хотело рыдать и хвататься за топор. Да и лицезреть толпу незнакомых людей, которые тоже непременно разочаруют, не пожелав синхронизироваться с высокими эстетическими запросами, не очень-то хотелось. Неосуществившийся план подруги вообще пугал – тусоваться до закрытия, а потом коротать оставшееся до рассвета время на вокзале, и на первом автобусе ехать обратно.

  Но не учла я одного – после лекций всю дорогу к съемной квартире мне пришлось то и дело отвечать на Леркины звонки. Подруга не могла идти домой спокойно, а потому, выговорившись, через пять минут звонила снова, ругая бесполезные лекции и бесчувственных преподавателей.

  На время ужина наступило некоторое затишье, а после на меня обрушился град SMS, не дававших сосредоточиться на недочитанной книге о космических приключениях. Навозмущавшись, подруга вновь перешла к страданиям. Но хотя бы письменно, не решаясь потревожить сон квартирной хозяйки. Я едва успевала освобождать память телефона и отвечать на ее сообщения.

  Утешалась Лера с трудом, при всем своем таланте мне ни как не удавалось поместить в ее голову простую истину – не важно, где ты находишься, на позерской вечеринке или лекции – стоит только включить любимый Леркой «Evanescence»[1] или что-нибудь другое и представить себя там, где хочешь быть, как все проблемы улетучатся. В школьные времена мне вообще приходилось обходиться без плеера, но, кажется, подружка в это не верила.

  Не раз я ловила себя на излишней мягкости с Леркой. Надо бы жестко пресечь все это распускание нюнь, но вместо этого я как раб на плантации вкалывала на стезе утешителя. Лерка – удивительное создание, мягкое, доброе и ранимое. Если узнать ее поближе.

  С первого же взгляда, она способна напугать незнакомых людей и заставить бабок на лавках креститься. Этот эффект быстро проходит, стоит кому-то с ней пообщаться и взглянуть в невинные зеленые глазищи.

  Вместо учебников тумбочка Леры ломилась от книг про упырей, одеваться она стремилась соответствующе, насколько это позволял скромный бюджет. В библиотеку колледжа эта маньячка наведывалась исключительно с одной целью – вырезать своим кулоном, роль которого бессменно исполняло настоящее бритвенное лезвие, из новых журналов свежие статьи про фильмы о проклятых. Там-то мы и познакомились, когда я ее за этим застукала.

  Как рассказала моя мама, однажды приехав в гости и увидев украшение Лерки, такая мода была среди молодежи в ее годы. Это создавало удивительно-щемящий эффект соприкосновения времен, которых я не застала, но которые почему-то казались дороги сердцу.

  Лерка  приняла меня вначале за «свою». Когда я разуверила ее в этом заблуждении, блондинка поступила странно – примкнула к готам, хотя ни я, ни мои знакомые не особо любили вампиров. Такая вот странная история с ней вышла…

  В общем, слово за слово, и я превзошла саму себя, убедив Лерку в том, что треклятое сборище, на которое мы не попали, непременно ей приснится, да не просто, а вообще с ее любимыми вампирами. Мы доболтались до того, что вместе потусуемся там во сне. И наконец, распрощавшись с ней, я отложила ставший невероятно тяжелым телефон, кнопки которого чудом не поотваливались от интенсивной переписки.

  Засыпала я в надежде, что впечатлительной Лерке, в самом деле, приснится эта дурацкая вечеринка. Мне вот всегда снилось то, что хотелось увидеть. Но даже если ничего не приснится, всегда можно сказать, что она забыла сон. Обычное ведь дело! К тому же, несмотря на общие регулярные попытки вправить ей мозги, Лерка продолжала  свято верить, что готы наделены сверхъестественной силой, едва ли не вампиры и при соответственном образе жизни она тоже станет такой. Обычно это раздражало, но сейчас подкрепляло робкие надежды на то, что завтра вместо новой порции нытья меня все же ждет восхищенный щебет о снах…

  Наверно, я слишком ответственный человек, иначе как объяснить то, что передо мной во сне явилась Лерка?

  Нереальность происходящего выдавал роскошный корсет, красовавшийся на подруге. Так как стипендию Лерка в основном спускала на книжонки с вампирскими романами и всякое барахло, подобный элемент гардероба оставался для нее неосуществимой мечтой. Не раз и не два мы шлялись с ней по магазинам, выискивая те, где встречались подобные вещички, и я фотографировала Лерку в корсетах своей «полупрофессиональной» цифровой мыльницей. Иногда наличие фотоаппарата приходилось объяснять продавцам, сочиняя про поиски идеального реквизита для театральных постановок, или басней про парня, который приедет из командировки и купит возлюбленной понравившийся ему корсет…