В юрисдикции тирана или Галя делает массаж

Пролог

Пролог

В кабинете было тихо.

Стас ещё был на выезде – работал над восстановлением нашего самого сложного пациента на моей памяти. Кирилл Шумелов, мальчишка двадцатилетний, попал в аварию и…в общем, всё очень и очень сложно. Врачи уже на нём крест поставили, когда родители Кирилла вышли на Стаса.

И теперь, вот уже пять месяцев, мы всей командой возвращаем его к самостоятельной жизни.

Сегодня важный день для всех. Вместе со Стасом к Кириллу поехала Лена – наш афазиолог-логопед. Она проведёт своё малопонятное тестирование и по результатам станет ясно, вернётся речь к мальчишке или же…

А вот об этом думать не хотелось.

Я суеверно скрестила пальцы на руках и поплевала во все стороны, чтобы отвести беду. Постучала по деревянному столу, а потом ещё и по голове, на всякий случай.

Всё будет отлично. Пацан боевой, всё у него получится.

Уж если Шумелов, вопреки прогнозам врачей, начал самостоятельно садится на кровати и даже шевелить пальцами на ногах, то и вернуть речь у нас получится.

Тем более, специалиста лучше черноглазой Лены я ещё не встречала.

Оплевав и обстучав на удачу всё вокруг, я вернулась к заполнению карт. Стас не только реабилитолог от бога, но ещё и немного бюрократ от дьявола, требующий скрупулёзного заполнения всей документации. И я с ним согласна.

Бумаги должны быть в идеальном, просто безукоризненном порядке.

Просидев, скрючившись, часа два над клавиатурой, я с кряхтением выпрямилась и размяла затёкшие пальцы. В глазах уже двоилось от бесконечного потока чёрных символов на белом фоне. Тупо ныл висок.

Так, хватит. Надо передохнуть и выпить чашечку кофы или какавы. Короче, любой быстрорастворимой горько-сладкой жижи из пакетика. Иначе я просто отключусь прямо тут – лицом в клавиатуру.

Делая шаг к столу с вкусняшками, я внезапно покачнулась. Ойкнула, возвращая равновесие. Зрение затянуло чёрной пеленой, но всё тут же схлынуло, оставив после себя рябь перед глазами и лёгкое чувство тошноты, как бывает, если пропустить обед.

А я пропустила. И не только обед, я ещё и на завтрак как-то подзабила, ограничившись чашкой жидкого чая и несвежей булочкой. Для вечно спешащих в вестибюле клиники стоит вендинговый аппарат, со всякими снеками и прочими кусочками пищи, упакованными в полиэтилен. Вот оттуда и была моя чёрствая закуска со вкусом пенопласта.

Может траванулась булочкой-то?

Да нет, засиделась-затекла, да ещё и оголодала. В мои-то пятьдесят с копейками лет сидеть в одном положении больше получаса строго запрещается. Я всё время об этом забываю и сижу, а потом шатаюсь, как таракан под дихлофосом.

— Блин, Петровна, — поругала я сама себя, — ну, говорил же тебе Стас, что вставать из-за компа надо каждые тридцать минут и слегка разминаться! Так, нет же! Сидишь, корова вялая, пятую точку рассиживаешь!

Я щёлкнула кнопку чайника, оторвала зубчатый краешек пакетика и высыпала содержимое в чашку. Запахло дерьмовой смесью кофе и дешёвых сливок, которые мы упорно закупали, несмотря на наличие новой кофемашины, которая так и стояла не распакованная со дня покупки. Чайник к этом времени уже зашумел.

Внезапно распахнулась дверь и в кабинет ввалился сияющий Стас, а за ним неспешно зашла донельзя довольная Лена. Замыкал шествие Егор – второй массажист.

Первым и единственным, до недавнего времени, была я. Пока руку не сломала. На коньках решила покататься, дура. Рука давно зажила, но работать по профилю я ещё не могу и вот теперь сама являюсь пациентом Стаса, параллельно работая на половине ставки в качестве секретаря.

— Петровна!!! – громкий крик Стаса острой болью отозвался в голове, я поморщилась, — Петровна, если бы ты знала, какие у нас новости.

Бум! Бум! Откликнулся висок. Я потёрла его дрожащими пальцами.

— Подожди, Стас, — встревоженно проговорила Лена, — Галина Петровна, вам плохо?

— Я…— язык вдруг стал тяжёлым, толстым, неповоротливым, — я…

Щёлкнул, отключаясь, закипевший чайник. И что-то щёлкнуло в голове.

Острый кинжал вонзился в мозг и тут же исчез. В голове словно разлился кипяток, обжигая и захлёстывая волной боли. Зрение мигнуло и отключилось.

Издалека донёсся испуганный крик Стаса:

— Петровнааа!!! Егор, качай…

Через секунду погасли все звуки, исчезла боль и меня куда-то понесло, ласково укачивая на уютных волнах.

****

Апчхи!!!

Удушливо сладкий аромат щекотал ноздри, отчего нестерпимо хотелось чихать.

А-апчхи!!! Чхи-апчхи!!

Да что такое! Чихотка какая напала, спасу нет! Я потёрла нос и попыталась открыть глаза. Не вышло. Что-то мешало.

— Стаас! Лена! Егор! – слабо позвала я.

Никто не откликнулся. Куда все подевались? И почему так душно?

Прислушалась.

Кто-то надрывно рыдал, но тихо, явно зажимая рот платком или ладонью. Едва различимо звучал мерный напев, чем-то похожий на молитвы. Тонко поскуливала собака.

Ничего не понимаю!

Очередная попытка открыть глаза не увенчалась успехом. Ладонью прикоснулась к лицу…и обнаружила на глазах что-то гладко-металлическое, круглое.

Это ещё что за гадость?!

Схватила это «что-то», крепко зажала в руках, и, наконец, сумела открыть глаза.

Уф!

Вокруг царил мягкий полумрак. Села. Проморгалась…

Балдахин?!

Откуда в клинике балдахин?!

Огляделась и совсем ничего не поняла.

Вся кровать и половина моего тела, наряженного в длинную белую сорочку, была завалена цветами.

Так вот откуда запах!

Ну, Стас! Ну, паразит!