Вакансия

Пролог

На стол заведующей легло заявление об увольнении. Элла Григорьевна Антропова — высокая, подтянутая женщина средних лет, — оторвалась от книги, которую читала, и поправила очки на переносице.

— Это что? — спросила она, кивком указав на бумагу.

Суровый тон заведующей всегда пугал Марину, но она старалась не придавать этому значения. В конце концов, начальство редко ведет себя дружелюбно. Все ее работодатели не отличались мягкостью и лаской. И все бы ничего, если бы в этом месте не происходило столько странных вещей, которые, в конце концов, доконали молодую воспитательницу...

— Заявление, — сказала Марина, попробовав сделать голос как можно тверже.

— Я вижу, что заявление. — Элла Григорьевна отложила книгу. — Повторю вопрос: это что?

Марина растерянно моргнула. Неужели непонятно? Она увольняется.

— Подпишите. Я ухожу.

Заведующая покачала головой и достала из ящика письменного стола какую-то бумагу. Положила ее поверх заявления. Марина узнала свой трудовой договор.

— Хотите сказать, это не ваша подпись? — Изящный палец с маникюром ткнулся в соответствующую графу.

— Моя. Но...

— Что, Марина Сергеевна? Вы не читали договор прежде, чем его подписать? Если бы читали, не явились бы ко мне с такой глупой просьбой.

— Послушайте, — начала закипать Марина, — я нашла другую работу. Как любой гражданин Российской Федерации, имею полное право работать там, где захочу. Ваш детский сад — всего лишь одно из мест, среди которых я могу выбирать. Он меня больше не устраивает, и я прошу не доводить это дело до высших мер.

Заведующая встала, глядя на Марину, как на грязную беспризорницу.

— Ишь, как мы заговорили! — усмехнулась она. — Зато два месяца назад: «Ой-ой-ой, как у вас тут мило!» — Она оказалась у нее за спиной, и не успела Марина опомниться, как худая ладонь заведующей надавила на затылок. Вскрикнув, Марина оказалась прижатой лицом к столу. Перед глазами превратились в мутные полосы строки договора. — Раздел второй, пункт пятый: «Работник не имеет право расторгать трудовой договор. Он может быть уволен только по инициативе Работодателя». Что в этом непонятного, безмозглая курица?

Марина опешила от такого самоволия. Заведующая только что нарушила сразу несколько основных правил Трудового Кодекса. По закону, она немедленно должна быть уволена и привлечена к уголовной ответственности. Но, похоже, закон ее ничуть не волновал. В детском саду «Сказка» существовал свой Кодекс. Причем, весьма дикий и аморальный. Как только Марина сразу не заметила всех этих странностей в договоре? Элла Григорьевна неторопливо цитировала вразброс пункты, и Марина могла поклясться, что слышит этот текст впервые. И видит. Грубо усадив ее на стул, заведующая заставила прочесть вслух весь договор. Марина держала в трясущихся руках документ с собственной подписью, и чувствовала твердую убежденность в том, что прежде не видела этого текста. Требования к работнику шокировали: обязан всегда улыбаться, обязан хранить молчание, обязан исполнять любой приказ руководства, обязан участвовать во всех штатных мероприятиях, не имеет права на увольнение... и еще много различных странностей.

— Я это не подписывала! — Марина бросила на стол договор и поправила растрепавшуюся прическу.

— А кто тогда? Я? — искренне удивилась заведующая.

— Понятия не имею! — Марина встала со стула и встряхнула головой. — Можете не утруждаться, подписывая мое заявление. Я ухожу и вернусь с полицией. Вы сполна ответите за беспредел, что здесь устроили! И, разумеется, за рукоприкладство.

Заведующая громко рассмеялась, после чего вдруг резко посерьезнела.

— Олег! Тимур!

Дверь распахнулась прямо перед носом у собравшейся покинуть кабинет Марины. На пороге «выросли» два верзилы — нелюдимые местные охранники. Ни слова не говоря, они схватили Марину под руки.

— Что вы делаете?! — в ужасе воскликнула она. — Немедленно отпустите!

— Мальчики, я распорядилась перевести Мариночку в группу для особенных детишек, — приторным голосом пропела заведующая. — Она замечательный работник. Будьте добры, проводите ее в новую группу.

Воспитательница в ужасе закричала, когда ее поволокли прочь из кабинета заведующей. Рабочий день уже закончился, всех детей забрали родители. Охранники тащили Марину вниз по лестнице, а встречающийся на пути персонал услужливо отходил в стороны, пропуская вершителей порядка. Марина кричала и умоляла о помощи, но всюду натыкалась на дружелюбные улыбки. Словно никто не видел, что происходит. Ах, да, они же наверняка читали свои договоры. Не то что беспечная Маринка Зубова, привыкшая верить людям на слово и ненавидящая длинные скучные тексты...

Громко хлопнула железная дверь подвала с табличкой: «Посторонним вход воспрещен». Марину потащили вниз по скрипучей шаткой лестнице. Скоро она оказалась в полутемном коридоре, пропахшем сыростью. На потолке то и дело мигали лампы. Здесь тоже попадались работники учреждения, только они уже не улыбались. Впрочем, и не заступались за несчастную. Только смотрели на нее угрюмо, сочувствующе.

Тот, кого звали Тимуром, отпер одну из дверей в коридоре. Второй грубо втолкнул Марину в просторное, но темное и сырое помещение. Тусклая керосиновая лампа стояла на столе, давая минимум света. Марина развернулась и бросилась к двери, но ее уже заперли. Воспитательница заколотила в нее кулаками. Без толку. Внезапно в темноте что-то зашевелилось. Марина испуганно вскрикнула и прижалась спиной к холодной металлической двери. Послышался лязг цепей. Женщина оцепенело вглядывалась во тьму, пока прямо перед ней вдруг не возникла незнакомка в белом халате. Ее волосы были растрепаны, лица Марина не разглядела.