Вампирша

Часть 2. Глава 9. Кое-что о вампирах

- Я вампир уже девносто семь лет, и как вы понимаете, я не был первым вампиром. Первые появились около полутораста лет назад. Я считаю, что меня обратил один из них. К сожалению, - предупредил вопрос Ильги старейшина, - я не знаю, кто это был. Я был на охоте с друзьями, мы выслеживали кабана. Мы разделились. Я шёл с ружьём наготове, вглядываясь в заросли и прислушиваясь к звукам. Кажется, я успел услышать лёгкий шорох и уловить какое-то движение. А затем – резкая боль в шеё и потеря сознания. Когда я пришёл в себя, было уже темно. Никого из моих друзей рядом не было. Я был слаб, дезориентирован, не понимал, что произошло. Решил, что заболел, потому и потерял внезапно сознание. Никаких ран на моём теле не было, и я прекрасно видел в темноте, но это не показалось мне странным. Я долго брёл куда-то наугад, а потом снова потерял сознание. А когда очнулся, обнаружил, что выпил целое кабанье семейство: в радиусе двухсот метров от меня лежали туши с разодранным горлом, принадлежащие матёрому хряку и свиноматке, а рядом – досуха выпитые тельца новорождённых поросят. Так я понял, что моя «болезнь» сделала меня каким-то противоестественным существом, а когда чуть поодаль я нашёл тело одного из моих друзей, я понял, что стал чудовищем. Я не помню, как убивал их – это было трёхдневная горячка обращения. Из людей, кроме моего друга, не пострадал никто. Должно быть, Чарльз искал меня – и, на свою беду, нашёл. После того, что я сделал, у меня и мысли не было возвратиться домой – хотя я был богатым наследником, аристократом - мне было что терять. Но я не мог подвергнуть опасности мою семью, не мог посмотреть друзьям в глаза и признаться в том, что сотворил… Мне было не место среди людей. Я долго скитался. Со временем научился контролировать жажду, смог выходить к людям. Потом появились первые охотники, а в городах – полицейские. Я не стал рисковать, нашёл тихое, безлюдное место, построил хижину и стал жить. Потом человеческие поселения подобрались вплотную к моему жилью. И я стал подумывать о переезде. А потом встретил её – Жасмин.
Всё это время старейшина рассказывал свою историю сухим, лишённым эмоций, тоном. И только на последнем предложении его глаза полыхнули сиреневым цветом, а в голосе прорезались эмоции.
- Мы стали жить вместе, - продолжал старейшина, - много путешествовали, побывали в Восточной стране – оттуда мы привезли идею этого дома, и именно там увлеклись восточными практиками. Но со временем нам надоело скитаться, захотелось тихой, уютной и спокойной семейной жизни. Тогда я и нашёл это место. Здесь мы с Миной построили наш дом, завели коров и свиней. Постепенно к нам стали присоединяться другие – те, кто не хотел убивать людей, но и жить с ними не мог. Здесь наше убежище, наш островок посреди безумного океана человеческих войн и страстей. Здесь мы можем спокойно жить, никого не трогая – и никто не трогает нас. Понимаете, зачем я вам это рассказываю?
Ильга задумчиво кивнула:
- Пытаетесь таким образом оправдаться за то, что не хотите меня выпускать. Боитесь лишиться «убежища».
- Пусть так, хотя я бы выразился по-другому. Но у нас есть основания бояться. И боимся мы не за себя, Ильга. Вы, наверное, обратили внимание, пока шли сюда: в деревне есть дети.
Ильга подалась вперёд, её глаза загорелись:
- Да, я как раз хотела у вас узнать, откуда они здесь?
- Это – продолжение нашей истории. Мы с Жасмин на тот момент уже были вместе десять лет, когда она забеременела.
- Что?! – в шоке выдохнула Ильга, - Но вампиры… Мы же не можем иметь детей!
- Кто вам это сказал? – приподнял белёсую бровь старейшина.
- Так нас учили в академии, - пробормотала Ильга, силясь вспомнить, было ли что-то такое в их программе или нет. Но, кажется, им действительно никто ничего подобного не говорил. Просто это было чем-то очевидным, само собой разумеющимся. Ведь вампиры – чудовища. Большинство из них вообще не живут сколько-нибудь долго, погибая в первые дни после обращения. Остальные умирают в застенках лаборатории. А те старые вампиры, которым удалось избежать поимки – это жестокие монстры, убийцы, которым не свойственны человеческие чувства и желания. Так их учили, так думала Ильга раньше – пока сама не стала одним из этих «монстров». Монстров, которые, оказывается, могут заводить семьи и рожать детей – ничем в этом не отличаясь от обычных людей. Которые мечтают просто тихо и спокойно жить, и чтобы их никто не преследовал и не пытался убить, и сами никого при этом не убивая. Да, картина мира Ильги сильно изменилась за последнее время. Однако она ещё не всё выяснила.
- А эти дети – они рождаются людьми или вампирами?
- Тебя сюда Лиган привёл, да? Он наш старший сын, - просто ответил старейшина.
Ильга воскресила в памяти образ Лигана. Обычный вампир, насколько она могла судить. Ничего особенного.
- Дети рождаются сразу вампирами, - продолжил старйшина, - они избавлены от безумия обращения. Растут, как и человеческие дети – разве что, более крепкими и сильными физически. До полугода пьют молоко, потом – молоко с примесью крови. Примерно с года можно давать обычный человеческий прикорм – каши, пюре. Наши дети любят молоко – поэтому мы разводим коров, а свиней разводим к столу. Иногда мужчины выбираются на охоту – особенно когда подрастают мальчики, и их надо обучить охоте. Со временем, все наши дети рано или поздно покидают деревню и выходят к людям. Многие возвращаются уже со своей семьёй. Кто-то создаёт семью внутри нашего поселения. Здесь всегда рады новым лицам, - с этими словами старейшина многозначительно посмотрел на Ильгу, а затем продолжил, вроде бы ни к чему, но так, что девушка сразу поняла: в этом с виду молодом мужчине умерла престарелая сваха, - Лиган, правда, всё еще одинок, но мы его не торопим - какие его годы?
- Я так поняла, - медленно начала Ильга, - вы тут ведёте практически обычный человеческий образ жизни. Но разве вы не пытались выяснить, почему стали такими? И разве вам не кажется, что вы всё равно будете уязвимы, даже если спрячетесь ещё дальше от людей? Почему вы не пытаетесь отстаивать свои права, заявлять о себе? Я понимаю, что вы боитесь за детей, но есть же холостые вампиры, тот же Лиган – они могли бы бороться…
- Как вы думаете, сколько нас здесь, в поселении, взрослых вампиров? – перебил Ильгу старейшина, и та поняла, что не задумывалась до сих пор над этим вопросом. Сколько она видела домов? Штук двадцать? Тридцать? Кажется, не так чтобы много.
- Их шестьдесят семь, включая меня. Почти половина из них – женщины, многие из которых не обучены сражаться. Большинство женщин занято с детьми и по хозяйству. Мужчины – наши стражи, разведчики, охотники и землепашцы. У меня нет лишних людей, Ильга. Мы живём на самообеспечении, практически не контактируя с внешним миром. Может, лет через сто, когда подрастут дети и появятся новые поколения вампиров… А сейчас мы заняты только выживанием. И я рад, что могу дать вампирам такое место, где они могут спокойно жить, просто жить, не борясь каждую секунду за своё существование. На данном этапе это – очень много, и пока это максимум того, что я могу сделать.
Ильга молча склонила голову, признавая за старейшиной право распределять приоритеты именно таким образом.
- Что касается вашего вопроса про наше происхождение, - продолжил старейшина, - то тут я могу помочь. Сам я, конечно, думал над этим вопросом, но всерьёз никогда не занимался исследованиями. Сперва не было технической возможности: в прошлом веке не было современных научных достижений, знаний, приборов, наконец. А потом было уже как-то не до этого: я был и так счастлив оттого, что встретил любимую девушку, а затем было наше поселение, ежедневные хлопоты…
- Понятно, - кивнула Ильга, - Но вам ведь любопытно, правда? Вы поэтому меня позвали на разговор? Рассчитываете, что я смогу удовлетворить ваше любопытство?
- Что-то вроде этого, - рассмеялся старейшина, - А вы можете?
- Пока что – нет, - покачала головой Ильга, - сейчас я сама мало что понимаю, а знаю и того меньше. Но есть определённые догадки. Например, я предполагаю, что вампиры предпочитают пить ту кровь, которую пили в начале своей вампирской жизни. Что вы можете сказать на это?
- Могу сказать, что это похоже на истину, - подумав, кивнул старейшина, - я первым попробовал кабана, и с тех пор предпочитаю свиную кровь. Хотя, говорят, её многие вампиры предпочитают – якобы она похожа на человеческую. Я не знаю. Своего друга я убил в беспамятстве, с тех пор я никогда не пил людей. Даже капли. Но как-то у нас не смог прижиться один вампир, который предпочитал пить волчью кровь. Поросята его категорически не устраивали. Ну и людоеды – они своих привычек тоже не меняют. Хотя у нас в деревне живёт исключение из этого правила – Биллис. Она сейчас беременна, но, думаю, согласится с вами побеседовать, если вы не будете её сильно волновать. А то её муж может вам голову оторвать. Биллис нашла нас сама, как и вы. Она жила в городе неподалёку – Колгов, кажется. Там от каких-то вампиров услышала о нашем поселении и решила изменить свою жизнь. Её тяготила необходимость пить кровь людей – и это несмотря на то, что свои жертвы она не убивала. Возможно, за исключением трёхдневного безумия – но мне об этом ничего не известно. Первое время ей было очень тяжело. Её рвало от свиной крови, и только кровь молодых поросят более-менее усваивалась в её организме. Но Биллис не собиралась сдаваться. И через пару месяцев полностью сменила диету. У нас многие восхищались её силой духа, но больше всех – Корин. За него она и вышла впоследствии замуж. Корин – наш второй сын. А сейчас мы ждём внука, их первенца.
Ильга была рада за них, но её начала немного раздражать манера старейшины любой разговор сводить к тому, как у них замечательно живётся в деревне, и какая тут царит прекрасная семейная идиллия. Она понимала, что он надеется, что Ильга захочет тут остаться, возможно, даже составит пару одному из их неженатых сыновей, но сама Ильга понимала, что это – не её путь. И сейчас её задача была в том, чтобы убедить в этом старейшину. Весьма непростая, по-видимому, задача.