Василиса Премудрая и проклятие упыря

Часть первая. История Ивана

Во дворе белокаменного терема завелась лягушка. Правильнее даже не завелась, а появилась ниоткуда. А ору девки, что знатные, что чернавки, подняли словно сам ночной упырь по их душу явился. Упырь был бедой, которую никто, даже самые удалые войны не знали, как решать. Иван, младший сын Царя, в том деле исключением не являлся, да и не собирался сим становится. А вот угомонить бесноватых девок очень даже мог.

Лягушка нашлась в кустах, недалече от раскидистой яблони, посаженой еще Ивановским прадедом. Дерево было красивым, пышным и цветистым. Как не чудно, про лягушонку Ваня был похожего, добросердечного мнения. Она, несчастная, забилась под выпуклый корень яблоньки и выглядывала от туда маленькой, закругленной мордочкой.

−Убей! Убей! ЕЕ! − Заголосила пуще прежнего Дармира. Красивая, статная вдова купца Архипова, который преставился около двух лет назад. Аккурат, после переезда супругов в царство. У вдовы с царевичем имелись кой-какие отношения, по осмыслению коих, Дармира решила, что Ваня обязан на ней женится. Сам Иван считал иначе. По более этого, Дармиру в своем окружении он выносил постольку поскольку, не брезгуя при этом возможностью скоротать с ней ночку. Но вот только опосля, особенно поутру, когда красивая вдова покидала его светлицу, Ване становилось особенно неуютно и противно. Несколько раз он ловил себя на мысли, что возникало у него неодолимое желание содрать с себя ее прикосновение. Но если Ваня Дармиру не замечал достаточное время, то снился ему странный сон о девушке в красном сарафане. У нее были такие знакомые глаза…

Отчего-то глаза сумеречной красавицы напомнили ему глаза лягушки.

− Не душегуб я, а царевич, знай кому указы раздавать, барыня! − ответил Ваня резче, чем всегда отвечал. Отчего Дармира смутилась и покраснела. Не любила она, когда ей пренебрегают или отказывают. Истерики закатывала знатные, что говорить, даже отец-батюшка Ивана ее побаивался. Хотя человек с выдержкой великой.

Ваня слега удивился своему поведению, но твердо вознамерился лягушонку куда-нибудь подальше снести, что б ненароком ее кто не обидел. Лягушка, к слову, кроме странных глаз имела буровато-розовую кожу, без единой бородавки. И пуще того, она была теплой. Словно животное молоком свое чадо кормящее, а не гадина земноводная с холодной кровью. В руке ее держать было совсем не противно.

Ваня дошел до ближайшей лесной опушки. В лесах всегда болота имеются, так что тут уж разберется бедняжка, где ее дом, среда обитания и кормовая база. Он опустил лягушонку на землю. Та послушно спрыгнула, но развернулась, на него посмотрела и моргнула своими знакомыми глазами с длинными ресницами. Не знал Ваня, что у лягушек есть ресницы. Нужно было наставников лучше слушать, да на ус мотать.

Ваня побрел назад в сторону терема, следовало успеть до темна. В темноте по царству-государству бродить повадился страшный упырь. Коли в какой дом заглянет, там выживших уже не будет. Никого не щадит, ни стара, ни млада. И как с той напастью бороться ума ни одному из царевичей не хватало смекнуть.

***

− Явилось мне, что сделать нам надобно, дабы избежать страшного напастья и сохранить людские души в нашей царстве, − объявил за вечерней трапезой царь-батюшка. Не хорошее у Ивана возникло предчувствие по тому поводу. Водился за царем грешок один, дружбу он вел с ведьмой лесной, говорят, государь по молодости даже женится на той собирался, да только родители хорошо ему объяснили, что не бывать тому никогда и ни за что. Ваня честно не понимал, как мог отец польстится на ведьму какую-то, когда всем хорошо известно: царевичи женятся на ровне, а не на лесных дикарках. Чернавки, которые прислуживали за столом царевичам, чрезмерно весело переглянулись. Они-то точно ведают о всем происходящем. Нужно было с ними до трапезни переговорить, разведать ситуацию. С дворовыми и деревенскими Иван водил что-то вроде дружбы. С некоторыми. С более понятливыми. А понимать им было нужно, что в царевны не попадут. Но вот тех, кто слухами да байками его снабжал или при девицах навыдане сбежать могли помочь, к тем и Ваня с благодарностью относился. Тем и с женихами хорошими мог поспособствовать и с приданым подмочь. Беда его была в том, что он никого не любил.

− Решение простое, но заковыристое, − объявил отец, видя что все три сына впали в размышления глубокие. Старший, Григорий, был серьезен, силен, но прост, как три копейки. Средний, Богдан, хитрый, по-слабей братьев, но зато знал где, когда и кому нужное слово сказывать. Ваня считался дураком. Он приложил к этому мнение о себе много труда, но зато от него не ожидали подвига. Старший сын несколько лет назад изловил разбойную банду в лесах. Средний придумал, как с помощью дождевой воды орошать поля. Ваня честно не доставлял родственникам больших проблем, но подвигами так же не блистал.

− Только не говори, что опять нужно пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что, − проворчал Богдан тихо. Братья согласно переглянулись... Пол года втроем по царству и по окрестностям ездили, а никто ничего не нашел. А упырь продолжал зло чинить да людей хороших убивать.

− Ты мне поперечь еще! − угрюмо посмотрел на сына царь. Но государь быстро менял гнев на милость так, что следующую фразу он сказал, как очень довольный человек. − Женится вам нужно!

Терем потонул в удрученном тройном вздохе.

***

− И где он эти стрелы взял? −логично удивлялся Богдан, когда царь-батюшка объяснял сыновьям концепцию проводимого мероприятия. Иван был максимально с братом согласен, но помалкивал.